- Лучше закрой глаза, и не бойся, - произнёс он.

Ну конечно! Именно после этих слов мне и стало действительно страшно,  и я попыталась выдернуть ладошку из его сильной руки. Грэйн сжал пальцы сильнее. Меня ещё никто так за руку не держал. Как привязал. Так крепко, что не могла даже пальцем пошевелить. И так страшно мне тоже никогда ещё не было. Закрыла глаза, и будь что будет! Вдруг, как будто волной ударило, тёплой и мягкой. А потом ощущение волны схлынуло, и я услышала отстранённый голос Грэйна:

- Прошу простить за задержку, уважаемые лорды-магистры. Позвольте представить вам возмутительницу нашего спокойствия.

Во время этой речи я открыла глаза и осмотрелась. Мы опять находились в круглом помещении. Только эта комната была относительно небольшой, а в её центре стоял круглый же стол. За столом сидели семь человек (или не человек?). Все в возрасте, а двое - вообще глубокие старцы. И глаза у них были такие же звёздчатые, как у Грэйна, только цвет зрачков у всех разный.

Один из старцев вполне бодренько встал и подступил ко мне с другой стороны от Грэйна. Взял мою вторую ладошку обеими своими старческими морщинистыми руками и посмотрел мне в глаза. А зрачки у него были молочно белыми! Жуткое это зрелище - пронзительно белый зрачок в обрамлении мерцающих на фоне чёрной радужки звёздочек. Потом старец перевел свой неестественный взгляд на моего конвоира и сказал:

- Ну что же вы, лорд Эрт'Грэйн? Совсем бедную девочку испугали. Применять сковывание не было никакой необходимости. Отпустите уже её.

Я почувствовала лёгкое покалывание в кончиках пальцев, и контроль над рукой вернулся. Выдернула многострадальную ладошку из железного захвата, сразу же сжала в кулак и спрятала за спину. Старичок снова повернулся ко мне и решил побеседовать:

- Не бойся, милая. Здесь никто ничего плохого тебе не сделает.

И таким извиняющимся тоном он это сказал, что в голову сразу пришла мысль: «И хорошего от них ждать тоже не стоит». Но вот пока эта здравая мысль шла в голову, расторопный язык подсуетился и выдал:

- Что-то не очень похоже, что вы тут все мне добра желаете. Ой!

Зажала рот рукой, чтобы ещё чего похуже не вылетело. Щёки обожгло румянцем, было стыдно и страшно. Чего больше, страха или стыда - понять так и не удалось. Вот знала же, что надо молчать, а не смогла, как и всегда…

А со стороны Грэйна донеслось ехидное:

- Надо было тебе рот сковать, а не руку.

Всё, ни слова больше не скажу! Пусть хоть режут!

Дедуля отпустил мою вспотевшую от напряжения ладонь и потопал на своё место. Грэйн опять грубо схватил меня за локоть и потащил к стоящему в стороне от стола, очень высокому табурету. Подвёл. Отпустил и приказал:

- Садись.

Посмотрела на это сооружение и чуть не спросила - это они так издеваются, или у них принято ставить гостей в неудобное во всех отношениях положение? Хотя, тут скорее сажать, а не ставить.

Грэйн ехидненько так улыбнулся и прошептал:

- Подсадить?

- Нет, подкинуть! Ой! - И рот уже двумя руками зажала, для верности.

Не без усилий взгромоздилась на это пыточное орудие под названием «табурет». А эти на мягких удобных креслах сидят. И рожи у всех довольные до неприличия. С эдаким лёгким налётом снисходительной презрительности. Короче, смотрели на меня, как на слабоумную, или нищенку. И не разберёшь – жалко, или противно. Свершилось чудо, я не сказала ничего лишнего, оставив свои мысли при себе. Просто сидела и молчала, в ожидании развития событий.

А они отвернулись и начали спокойную беседу на непонятном языке. Но через пару минут я начала понимать отдельные слова, а ещё через несколько - почти все! Но смысл разговора уловить всё равно не удавалось.