– Алька пропала. Из детского дома.

– Опять двадцать пять! – Борис невесело усмехнулся. – Похоже, этот ребенок вознамерился мне испортить жизнь!

– Борис, я не знаю, что делать! Следователь считает, что она убежала. Но я не верю. Зачем? Куда? Они с детьми в лесу на экскурсии были. Все дети на месте, а ее нет. Если она убежала, то, может, заблудилась? Я совершенно не представляю, что нужно предпринять.

Борис молча курил, хмуро глядя в окно, а Маша торопливо выкладывала все имеющиеся у нее сведения. Когда она закончила, он развернулся и посмотрел ей в глаза.

– Ну подумай: при чем здесь ты? На это есть милиция. Предоставь это им. Поверь, там не одни дураки работают. Пусть ищут!

– Но следователь сам признался, что у них полно дел. Одних убийств нераскрытых…

– Это их проблемы. Тебе не приходило в голову, что все это – не случайно?

– В каком смысле?

– Ну, что это, как говорят – не судьба?

– Ты что, Борис! Я ей уже почти опекун!

– Почти! Ты была почти моя жена, но не побоялась расторгнуть помолвку! А тут жизнь сама твое опекунство разрушила. Значит, так надо! Скажи, если бы не было этой девчонки, ты бы бросила меня? Честно!

– Думаю, что нет.

– Ну! Я так и знал! Она мне как кость в горле! Извини, я задеваю твои соседские чувства. Это все понятно.

– А я думала, что ты мне поможешь. Теперь вижу – напрасно.

Маша поднялась, намереваясь уйти, но Борис потянул ее за рукав и усадил на место. Он прищурился. В его взгляде мелькнула какая-то мысль. Идея. Маша подчинилась.

Конец ознакомительного фрагмента.