По моим губам скользнула змеиная усмешка.

Что поделаешь? Я действительно – наглая, язвительная, злопамятная сволочь, не упускающая шанса досадить своим недоброжелателям. Тогда как светлый…

Я недобро прищурился.

У Лиуроя, как выяснилось, только что закончился заряд личного охранного амулета, иначе он не попал бы под мое обездвиживающее заклятие. Не знаю, правда, как это можно использовать, но, будьте уверены, непременно придумаю. Лишний козырь в таких делах никогда не повредит.

Бывают дни, когда все удается.

Не отчаивайтесь – это пройдет.

Надпись на надгробном камне

– Шуме-эл тростник, просну-улись зомби, а ночка те-омная-а была-а, – неторопливо спускаясь по лестнице на первый этаж, тихонько мурлыкал я под нос любимую студенческую песенку. – Светились зна-аки на надгробьях, а мы гуля-а-али до утра…

– Заклятья пе-элись в по-олный голос, бокалов би-итых пе-эрезвон, – с готовностью подхватил слегка запыхавшийся Нич, встретивший меня на одной из ступенек и тут же ловко запрыгнувший на плечо. – Скелеты в та-анце за-акружились, как им каза-алось, вальс-бостон!

Я тут же приободрился и продолжил:

– Горел костер, треща-али ветки, и вурдала-аков не-эжный вой. Он над поля-а-аной раздавался, как музыка-а из тьмы ночно-ой. А поутру-у, когда-а вставали, кругом разбро-осаны тела. Эх, некрома-анты по-огуляли – лишь упыри-ица уползла-а!

Закончив куплет, я ностальгически вздохнул и вытер с лысины налипшую паутину.

– Да, хорошие были времена. Подумать только – давно ли я поступал на некрофак? И давно ли ты преподавал там свою любимую…

– Нет, Гираш, – вдруг несильно вздрогнул таракан. – Не надо. Ты ведь знаешь – мне запрещено помнить. Может, я лучше расскажу о том, что разнюхал?

– Давай, но в двух словах – удалось узнать что-то новое?

– Тогда уж одним словом: нет.

– Значит, детали обсудим позже. Кстати, ты еще не нашел способ обойти свое проклятие?

– Нет. Знаю только, что если вспомню старую жизнь – сдохну. Такова моя плата за воскрешение.

– Ты сам ее выбрал, – на всякий случай напомнил я, почувствовав на шее мимолетное прикосновение жестких усиков.

– Да, – неохотно согласился Нич, быстро отворачиваясь. – Но лучше забыть о том, кем я был, чем безвозвратно утратить накопленные знания. И пусть они довольно отрывочны, но это лучше, чем ничего.

Я тихо вздохнул.

– Может, ты и прав: уговор есть уговор. Ты выбрал свой путь, я – свой. И мы оба понадеялись, что вместе у нас получится что-то стоящее.

– Вместе? – отчего-то насторожился таракан.

Я собрался было съехидничать, но он вдруг встрепенулся, занял стойку, как пес на охоте, и вдруг заорал мне в самое ухо:

– Сто-о-ой!

Хорошо, что он мелкий и писклявый, иначе этот вопль услышали бы не только граф со своими людьми, но и запертые в склепе фамильные призраки Невзунов. А так я всего лишь частично оглох на одно ухо, подпрыгнул на месте от неожиданности и инстинктивно замер, лихорадочно раздумывая, к чему именно должен морально подготовиться. То ли к внезапной смерти, то ли к радостной вести о мучительной гибели своих врагов.

От смертельной ошибки некроманта порой отделяет один-единственный шаг, поэтому я застыл, как примороженный, опасно балансируя на одной ноге и стараясь даже не дышать.

– Стой, Гираш, – напряженным голосом повторил Нич, медленно поводя мордой по сторонам. – Кажется, я что-то почуял.

– Что? – беззвучно спросил я, стараясь не шевелиться.

– Тут что-то есть, – задумчиво сказал «фамильяр», словно не видя моих бесплодных попыток удержать равновесие. – Думаю, что это следы магии. Да, вот здесь… где-то совсем рядом… Да перестань ты прыгать на одной ноге! К стене подойди, говорю!