Да. Теперь действительно десятое.

Мне же осталось только наслаждаться заслуженным покоем и с затаенным сердцем гадать: придет ли за мной сама Хозяйка душ? Заинтересуется ли таким необычным экземпляром, как ловко избегавший ее внимания некромант, которому она назначила встречу почти пятьдесят долгих лет назад?

Что ж. Будем считать это своеобразным экспериментом: опасным, чуточку безумным, но при этом ужасно интересным. Экспериментом, который я, смею надеяться, все-таки доведу до логического конца.

Лишь когда свет окончательно уничтожит тьму, наступит беспросветный мрак.

Книга Бытия

Говорят, некроманты – любимчики смерти, и для каждого из нас приготовлено совершенно особенное посмертие. Большинство обывателей считают, что мы заключаем с Хозяйкой душ сделку, покупая себе вечный покой ценой множества загубленных жизней. Некоторые, наоборот, верят, что после смерти в качестве наказания за земные прегрешения нас ждут страшные муки. А кое-кто наивно полагает, что некромантам известен некий секрет, который мы сумели выпытать у мертвых, и именно поэтому не испытываем страха перед неведомым.

Все это полный бред.

Никаких сделок со смертью мы не заключаем. Наказывать нас за доставшийся по наследству дар нелепо. А мертвецы, к нашему огромному сожалению, не рассказывают, что происходит по ту сторону черты. Иными словами, после смерти никаких привилегий перед остальными темные маги не имеют. Единственный плюс нашего положения заключается в том, что мы не боимся боли и досконально изучили процесс умирания. Но не думаю, что это каким-то образом может повлиять на результат.

Собственно, я был готов ко всему, когда мой разум поглотила кромешная тьма. К торжественному гласу с небес, идущему со всех сторон злорадному хохоту, задушевному разговору, холоду, обжигающе яркому свету, к чему угодно, кроме того, что окажусь в том же самом месте, где моя душа отлетела от тела.

Не узнать замок барона Невзуна было невозможно, несмотря на то что выглядел он совсем не так, как я помнил. Разгромленный холл снова был целым и сиял безупречной чистотой. Сорванные с петель и измочаленные в щепы двери висели на положенных местах. На тщательно оштукатуренных стенах и недавно побеленном потолке не виднелось даже крохотной царапинки. В разожженном камине весело и по-домашнему уютно потрескивал огонь. Возле него стояли два старых кожаных кресла. А на каминной полке загадочно посверкивал хрустальными гранями пузатый графин с темнеющей на дне темно-красной жидкостью, словно старый барон минуту назад вышел и вот-вот собирался вернуться с новой бутылкой.

– Кто вы? – Испуганный детский голос застал меня врасплох и вынудил отступить на шаг, одновременно рыская по холлу глазами в поисках источника голоса. – Что вы делаете у меня дома?

Я наконец заметил выглядывающие из-за кресла голые пятки и как можно более мирно предложил:

– Может, сперва выйдешь? Поговорим.

Из-за кресла показалось безусое, на редкость худое и густо покрытое веснушками лицо, обрамленное непослушными рыжими волосами, и я удивленно приподнял брови: откуда тут взялся мальчишка? Он же мертв, впрочем, как и я. Но почему его душа осталась в замке вместо того, чтобы отправиться на перерождение?

– Ты что здесь делаешь? – осведомился я, находясь на редкость в благодушном настроении.

Мальчишка беспокойно зыркнул в сторону двери и неохотно признался:

– Прячусь.

– От кого?

– Хозяина боюсь.

– Барона, что ли? – удивился я. – А какое тебе до него дело? Почему не уйдешь? Тебе же можно!

Пацан неожиданно шмыгнул носом и выбрался из-за кресла целиком. Все такой же худющий, в замызганной серой рубахе и латанных-перелатанных штанах с огромными дырами на коленках.