– Нич?! – прошептал я, улыбаясь и чувствуя, как отпускает скопившееся внутри напряжение. Получилось! Вот же демоны… я все-таки его просчитал!

– Ты был прав насчет долга, – неохотно подтвердил мои догадки таракан. – И я действительно тебе задолжал…

А потом вдруг мотнул головой и с такой силой хлестнул меня невероятно жесткими усами, что от резкой боли в щеке я вздрогнул. Правда, пошевелиться все равно не смог. Разве что удивленно моргнул и непонимающе спросил:

– За что?!

Таракан угрожающе приподнялся на задних лапах и рявкнул совсем как в былые времена:

– За то, что чуть себя не угробил!

– Я же тебя вытаскивал, – озадаченно возразил я, испытывая сильное желание потереть саднящую скулу.

Нет, то, что Нич воскрес, – конечно, замечательно. Я настолько горд собой и так рад своему успеху, что мне почти не больно. Но сам факт… Зачем он меня ударил? Да еще тогда, когда я ответить ничем не могу?

Заметив мой вопросительный взгляд, мастер Люборас Твишоп негодующе фыркнул:

– Каким местом ты думал, когда рассчитывал схему воскрешающего круга?! И какого демона взял за основу свою печать, когда у тебя есть гораздо более надежный источник?!

Я нахмурился.

– Какой источник? Нич, ты спятил? Как бы я мог использовать светлый дар для воскрешения?

– Дубина. Сколько раз тебе повторять: нельзя работать с непроверенной печатью, которая к тому же не сформировалась до конца!

– А что мне было делать? – наконец возмутился я. – Ты поместил мой дух в тело смертного мальчишки! Надо думать, что энергетические каналы не успели нормально сформироваться!

Нич гневно тряхнул усами.

– Вот неуч… когда же ты научишься правильно смотреть на ауру и различать ее светлую и темную стороны?

– Да у меня дар совсем недавно заработал!

– Но мозги-то, смею надеяться, не отказали? – ядовито осведомился таракан, издав до боли знакомый смешок.

Я тихо-тихо вздохнул, на миг прикрывая глаза. Затем так же тихо выдохнул, с сожалением подумав о том, что пока не способен сотворить какое-нибудь особенно мерзкое заклинание. А затем… резко сел, стремительным движением сцапав наглое насекомое в кулак. После чего поднес его к лицу и ласково попросил:

– Повтори, что ты сказал.

Нич беспомощно трепыхнулся и резко сбавил обороты.

– Да аура твоя… она светлая, если ты еще не заметил. А силовые каналы в теле – темные, ученик! Мне что, носом надо тебя ткнуть, чтобы ты начал наконец соображать?!

Я застыл, с усилием заставляя себя вспомнить старые формулы. А потом медленно разжал руку и, торопливо перебирая все, что мне было известно о личных печатях, так же медленно проговорил:

– Наличие разнонаправленных потоков силы в одном даре до сих пор считается невозможным. Допустимо лишь присутствие дара одной направленности в сочетании с артефактом другой и строго поочередное их использование при условии, что один из них истощен почти до предела, а второй, напротив, почти полон. Только в этом случае не происходит конфликта между силами.

– Дальше, – непререкаемым тоном велел мастер Твишоп, недовольно отряхнувшись.

– Перед моей смертью ты поставил на мальчишку личную печать, – послушно продолжил я, не заметив, как недавнее раздражение мгновенно испарилось. – Но это был светлый дар. Темный ты не смог бы мне передать, а артефакта нужной силы и подходящего по параметрам рядом не было…

– Да ну? – язвительно переспросил Нич. – А твой любимый кинжал?

– Он же пропал, – невольно вздрогнул я, едва не потянувшись по привычке к пустому гнезду на поясе. – Когда я очнулся, его уже не было.

Под насмешливым взглядом учителя я осекся.