— Секретка у тебя, значит, — неожиданно успокоился таракан. — Тайничок еще со старых времен. Впрочем, иного ждать не приходится — у тебя на все готов запасной план и целая куча вероятных решений.

— Не на все, — теперь пришла моя очередь насупиться. — Сегодня я чуть не прокололся с грифонами.

— При мне такого тоже не было. Видимо, новый ректор чудит.

— Как считаешь, который из них тебя признал?

— Белый, конечно! — удивился магистр. — Я же светлый архимаг! Разве может быть иначе?!

— А меня тогда какой? — невесело хмыкнул я.

— Да ведь... — Учитель неожиданно осекся и снова задумался. — Хм. А ты прав: странно все это. Темного-то дара в тебе не видно — сам давеча помогал его истощить и прикрыть от любопытных. Почуять никак не могли. Но тогда... да нет, не может быть!

Я криво усмехнулся.

— Если мой дар сейчас светлый, и один грифон на него отреагировал... то что случилось со вторым? Получается, он на тебя клюнул?

— Избави небо! — таракан аж содрогнулся всем телом и резким движением перевернулся на брюхо. — Только этого не хватало! Я же не нежить!

Под моим насмешливым взглядом Нич замер, а потом встрепенулся, распахнул пасть, выпростал из-под панциря полупрозрачные крылья и жутковатым голосом прошипел:

— Даже думать не смей! Я просто-напросто — воскрешенный дух, заточенный в твоей дурацкой книжке! У меня есть дар! Я молнии могу создавать! И я... — он чуть не задохнулся от возмущения. — Я живой, Гираш! И не смей считать меня нежитью, понял?!

Я хмыкнул.

— Даже ты не можешь не признать, что в таком состоянии ты больше подпадаешь под определение одушевленного артефакта...

— Я тебе щас как дам!..

— Причем темного артефакта, — с ехидной улыбочкой закончил я, на всякий случай передвинувшись подальше от облюбованной Ничем кровати. — Так что выводы делай сам.

— Тьфу на тебя! — горестно сплюнул таракан, заметавшись по подушке, как ненормальный. — Это что же получается, а?! Ты у нас теперь светлый маг со всеми вытекающими последствиями... причем тебя видят и воспринимают именно так, потому что я сам, своими руками передал тебе этот дар! А я выгляжу, как какой-то поганый артефакт, способный лишь на то, чтобы... Гираш, я тебя убью!

При виде грозно встопорщившего усы таракана я довольно оскалился.

— Без меня ты не вернешь тело. А без него так и будешь испускать эманации темной силы, как какой-нибудь лич.

— Гаденыш! — простонал Нич, обессиленно рухнув на подушку. — Какой же ты все-таки гаденыш... я тебе это припомню! Когда-нибудь, когда обрету заново способности... и ты пожалеешь...

— Кстати, ты заметил, что в академии сменили форму? — самым невинным тоном поинтересовался я, сделав вид, что не слышу скрежета чужих зубов. — И новые порядки ввели. К чему бы это?

Нич мрачно зыркнул с подушки, но ответить все же соизволил:

— Совет пытается возродить Темную гильдию. Потому и форма стала единой для светлого и темного отделений, и собрание сегодня было общим, хотя раньше адептов всегда разделяли, и эмблемы стали одинаковыми... не удивлюсь, если они еще что-нибудь придумали, чтобы объединить факультеты.

— Дураки, — пренебрежительно фыркнул я, поднявшись с пола и подойдя к большому зеркалу у дальней от входа стены. — Раньше форма была лучше: издалека можно было понять, кто темный, а кто светлый. А что теперь?

В качестве демонстрации я развел руки в стороны и помахал ими, чтобы полы длинной мантии начали развеваться.

Раньше у мастеров она была серебристой и блескучей, как сопля новорожденного зомби; у мэтров, напротив, насыщенно-черной — ни за что не перепутаешь. Теперь же у всех адептов вся форма была одинакового темно-синего цвета: синие брюки, синие жилеты, надетые поверх белых рубашек, синие мантии... у девушек, соответственно, платья длиной чуть ниже колена. У каждого на груди в обязательном порядке была нашита эмблема академии — та самая, с грифонами. Только у светлых оба грифона были белыми, а у темных, соответственно, черными. И других отличий не имелось. Что, на мой взгляд, необоснованно уравнивало студентов в глазах друг друга и преподавателей.