>Неволин. А ты, значит, другая…

>Дунька. Другая, да не совсем, к сожалению… Ладно, еще разберешься, успеешь… Дай-ка я тебе лучше помогу.

Дунька подошла к бюсту, стоявшему на краю ямы, поставила на него ногу и несильно толкнула. Бюст легко и беззвучно съехал вниз и плюхнулся в темную холодную жижу на дне.

>Дунька. Вот и все. Хватит уже, надоело. Нашли себе развлечение! Извини, дед, если что не так. Уж какие есть!..

Дунька дождалась, пока Неволин закидал яму де млей, потом взяла его под руку, они медленно пошли к дому.

Вся семья Иконниковых и Неволин да столом. После происшедшего в саду чувствуется опустошение – не о чем говорить…

Раздаются тяжелые шаги. Грубый голос: «Хозяева есть?» Входит шофер.

>Шофер. Хозяева живы?

>Максим. Да живы-живы.

>Шофер. Так ехать будем? Или как?

>Максим. Куда же мы денемся…

>Виктор (непонятно к кому и о ком). Если бы ты, мужик, знал, как мы тебя ждали… Приехал бы ты вовремя. А у нас все так – не вовремя.

>Шофер. А я чего? Пока чинился, потом заправлялся… Покушал потом. Что мне голодному мотаться?.. Я и вообще мог сегодня не приезжать – чинился бы да чинился…

>Виктор. Да ты бы всю жизнь чинился, дай тебе волю.

>Шофер. Если бы за работу деньги какие надо платили…

>Виктор. А какие тебе надо?..

>Вера Александровна (словно очнувшись, по-хозяйски). Я сейчас вам все объясню. Что, куда, почем…

Вбегает Тася.

>Тася. Геннадий… ему плохо… Он умирает… Я говорила ему: не надо приезжать сюда!

>Вера Александровна. Ты лекарство дала?

>Тася. (рыдая). Дала…

>Дунька. В больницу его надо!

>Вера Александровна. Надо вызвать скорую!

>Виктор. Ты помнишь, сколько ехала скорая, когда отцу стало плохо?

>Дунька. Нужна машина! Больница тут не так далеко… Я знаю.

>Виктор. А где ее сейчас взять?

Пауза.

>Неволин (шоферу). Слушай, шеф, надо человека сначала в больницу отвезти – плохо ему.

>Шофер. Какую еще больницу! Про больницу никакого разговора не было! Не успеем мы…

>Неволин. Да умирает человек, понимаешь ты!

>Тася. Он умирает там… боже мой, он умирает…

>Дунька. Так. Сбрасываем вещи, сажаем дядю Гену и едем в больницу!

>Шофер. Ни в какую больницу я не поеду! Он помрет еще по дороге!

>Вера Александровна. Послушайте, мы вам заплатим…

>Шофер. Да что вы мне заплатите! Мне сказано – вывезти вещи, освободить дачу. А жмуриков возить я не нанимался.

>Вера Александровна. Каких жмуриков?

>Шофер. Трупы! Трупы которые… Трупы возить специальный транспорт есть. Его и вызывайте.

>Тася. Он живой, что говорите?

>Неволин (хватает шофера). Слушай, заткнись! Поедешь как миленький, понял?

>Шофер (решительно высвобождаясь). Как же! Ты тут не командуй! Нашелся командир! У меня командиров и без тебя хватает!

>Дунька. Он без ключей. У него ключи в машине остались.

>Максим. А кто машину поведет? Я не умею.

>Неволин. Да доедем как-нибудь… Я в армии пробовал грузовик водить…

Шофер бросается к двери. Неволин кидается на него, валит с ног. Борются.

Максим бросается ему на помощь. Виктор смотрит растерянно, не знает, что делать. Свалка. Крики. Неволин и Максим выкручивают шоферу руки за спину.

>Шофер. Пусти, кому говорят! Ну, гады, поплачете вы у меня!

>Виктор. Ну и что теперь?

>Дунька. Да посадите в чулан вместо бюста. Пусть посидит, пока мы дядю Гену отвезем. Потом выпустим.

Неволин и Максим волокут упирающегося шофера к шкафу, где еще недавно стоял бюст.

>Шофер. Пусти! Только сядь в машину, только сядь! Посажу гадов! Твари, наплачетесь у меня!

Неволин и Максим заталкивают шофера в шкаф, запирают дверь. Все остальное время из чулана периодически доносится стук и крики: «По суд пойдете! Отпустите, кому говорят!»