Какая разница, в чём причина. Главное, принимать решение придётся самостоятельно и без промедления. Здесь и сейчас. Штрассл заложил новый крутой вираж, чтобы оторваться от преследующего истребителя, и начал процедуру экстренного реактивного торможения. Впереди по курсу увидел гряду холмов. Подойдут как естественное природное укрытие. Теперь главное – дотянуть, а там придётся десантировать с парашютами и остальных.

* * *

«Без связи фигово!» – думал Хуберт, выбираясь из посаженной «на брюхо» капсулы и следя за действиями шести мехов последних сомалийцев. Эти просто высыпались из приземлявшегося аппарата, лишившегося внешних десантных люков. Почти все дружно покидали «гробики на ножках». Ближний вывалился на землю из Меха, запутавшегося в стропах нераскрывшегося парашюта. Неудачливый десантник получил ожог лица и сидел, беспомощно пытаясь выпутаться левой рукой. «Похоже, у него ещё и правая сломана!»

Оберфельдфебель подошёл, виброножом освободил пострадавшего из переплетения строп, а затем достал из его ранца мазь от ожогов и перевязочный материал. «Хорошие тут лекарства научились делать! Заживёт как на собаке». Точными выверенными движениями вскрыл противорадиационный костюм, наложил горемычному мазь на термическую травму и зафиксировал сверху стерильной повязкой. Затем обработал правую руку быстрозастывающей медицинской пеной и сформировал из неё шину. Раненый смотрел на командира затравленными и непонимающими глазами:

– Махадсанид, саид! («Спасибо, господин! – на сомалийском).

Остальные штрафники остолбенело наблюдали за происходящим. «Они что, думали, я его зарежу, что ли?» Штрассл прошёлся среди горстки оставшихся. Вроде больше никто не пострадал. Хорошо, что непонятный истребитель Диких, висящий на хвосте, всё же подбили десантники четвёртого взвода. Теперь их вряд ли обнаружат. По крайней мере, в ближайшее время.

– Снять противорадиационные костюмы!

Здесь это точно не нужно. А на жаре ещё и к тепловому удару быстро приведёт… Так, стоп! А в районе Парижа, получается, нужно? Это что же, по столице Франции нанесли ядерные удары? И требуют от нас закрепиться на неуничтожимом водном рубеже? Ай да штабисты!

Хуберт подошёл к гелиомобилю, поднялся в кабину управления. Здесь, кажется, всё в порядке. Капсула выдержала, не подкачала. В последний момент командование решило снабдить десант двумя экспериментальными образцами солнечных автомобилей, на случай ЧП и экстренного приземления в незнакомой местности. Как в воду глядели! Такие средства передвижения уже давно не в моде, но именно здесь не помешают. Два электромотора, питание как от аккумуляторных батарей, так и от солнечных. Могут работать вместе и попеременно. Батареи заряжаются во время стоянки. А если учесть, что в Африке практически всё время солнечная погода, то недостатка в энергии не ожидается. За два часа на гелиомобилях можно преодолеть до ста пятидесяти километров, да ещё взять по три меха на борт. Неплохо!

Но то, что пропала связь, совсем не радует. Интересно, почему всё-таки такой шум в эфире? От атомной бомбардировки? Или Дикие начали применять средства радиоэлектронной борьбы? А ведь похоже на то. Помехи были не только электромагнитные, но и акустические. Навигатор отказал сразу при входе в пространство Земли-9, а потом пошли треск и свист.

Что-то кольнуло с левой стороны повыше сердца. Штрассл нащупал в кармашке под невидимым экзоскелетом мнемокристалл Полины. Осторожно достал и разместил на горизонтальной плоскости аккумуляторной батареи. Подарок пульсировал, его размеры и цвет менялись. Хуберт вгляделся – искусственный камешек из графена, одного из самых прочных материалов, вибрировал не хаотически, а с определённой частотой. А что, если? Аккуратно вставил в левое ухо. Так и есть! Голос Полины зазвучал в мозгу. Но вместо нежной песни он услышал: «Хуберт, вы слышите меня? Это Полина! Хуберт, вы слышите?»