– Почему вернусь? Почему, монсеньор? – Я мало что понимал, и губернатор чутко уловил мою тревогу.

– Я вам потом все объясню, а кое-что вы поймете и сами. Идите, сударь. Двери ратуши будут открыты для вас.

Что бы ни имел в виду губернатор, мне хотелось убраться из этого места, именуемого старым городом.

Я пошел прочь. Не знаю, почему губернатор решил, что мне придется вернуться: возвращение не входило в мои планы. Неужели во всем городе не найдется хорошей длинной лестницы? В это трудно поверить.

Мои шаги невольно ускорялись: я помнил о странном предостережении, связанном с ассирийцем, конкистадором и зулусом. Поразительный набор! Если когда-нибудь я снова встречусь с губернатором, то попрошу его расшифровать смысл упоминания этой троицы.

До фабрики было рукой подать, но, делая очередной поворот, я вдруг остановился, увидев цепочку следов. Это были не мои следы, мне еще не довелось тут проходить. На пыльной мостовой красовались отпечатки пяток и пальцев. Кем бы ни был этот пешеход, он был босым. Я зашагал еще быстрее, почти побежал. Сейчас не хотелось вникать в эти тайны, лучше это сделать потом, дома, в спокойной обстановке.

«Швейная фабрика у реки» ждала меня с открытой дверью. Ничего необычного. Я заглянул в помещение, дабы убедиться, что все в порядке. Воздух по-прежнему был спертый. Рулоны тканей лежали на своих местах, дыры в полу и потолке тоже присутствовали, а где-то в дальнем углу прыгал котенок. Я сразу же принялся искать лестницу.

Фабрика выходила в переулок, который мне уже был знаком. Он упирался в большую улицу и состоял из двух рядов домов, на которых сохранились вывески булочной, бакалейной лавки и мастерской гончара. Я начал поиски с ближайшего дома без вывески. Похоже, этот дом принадлежал фабрике: внутри стояло несколько длинных столов, на которых были разложены пыльные отрезы тканей, скроенные, но еще не сшитые. На полу валялись какие-то инструменты. Приставной лестницы тут точно не было.

В булочной я тоже ничего не обнаружил. Зато бакалейная лавка порадовала меня масляной лампой, наполовину заполненной маслом, и спичками. Спички были толстыми, длинными, с грубой желтой головкой. Они работали, лампа тоже работала: я проверил их, и тонкое пламя заиграло над стеклянным сосудом, заключенным в медную сетку.

Оставив лампу в бакалейной лавке, я продолжил поиски, хотя уже был согласен просто на длинную доску. Осмотр еще пары домов не дал никаких результатов: там была лишь мебель, низкая и непрочная. Зато сапожная мастерская вызвала восторг. Не знаю, видели ли вы такую штуку: дом, состоящий из двух этажей, когда на второй этаж ведет не обычная основательная лестница, а приставная, очень длинная и крепкая, поставленная примерно под углом в сорок пять градусов. Это было как раз то, что нужно.

Она оказалась прибитой к балке, но гвозди не были прочны: мне удалось ее расшатать, а потом вытащить, сорвать с места, на котором она стояла невесть сколько лет. Мысленно я извинялся перед неизвестным владельцем дома, но утешал себя тем, что не делаю ничего плохого: если вдруг хозяин решит вернуться, то найдет свою лесенку неподалеку, на складе фабрики. Там же будет и лампа.

Мое кряхтенье, сопровождающее вынос ступенчатой конструкции через неудобные двери, наверное, слышал весь переулок. Но, к сожалению или к счастью, никто не явился мне помочь. Ноша была тяжела, и один край ее волочился по земле, цепляясь за гладкие, неровные камни и оставляя за собой канаву между булыжниками.

Внутри швейного склада она подпрыгивала на тюках, но мне удалось развернуть ее как надо, приставить к отверстию и даже вогнать как можно глубже в зияющий темный провал. Я попытался подняться на несколько ступеней, но наверху была такая тьма, что мне пришлось вернуться за лампой: еще не хватало снова куда-то провалиться.