Стоило только нам присесть, как рядом возник один из мужчин. Он галантно поклонился мне и водрузил на стол пиалу с той самой дыней, которая привлекла мое внимание.

– Я заметил, что эта корла заинтересовала вас, прекрасная госпожа, – буквально пожирая меня глазами, произнес незнакомец. – Итан Холбрук к вашим услугам. – Какой настойчивый триирийец! – Я готов исполнить любое, даже самое откровенное ваше желание. – Призывно скользнув языком по губам и явно намекая, о каком моем желании идет речь, этот бессмертный или очень глупый мужчина неожиданно подхватил мою руку и поцеловал тыльную сторону ладони. Дока Хас едва не убил и за меньшее. Что сейчас будет…

Нечеловеческий рык разорвал напряженную тишину в небольшой столовой. Стены завибрировали, посуда жалобно звякнула. Едва я успела прижать к груди свою тарелку, как стол с грохотом был отброшен куда-то в сторону, а мой незадачливый поклонник, взревев, бросился на капитана. Он пытался достать Хаса, молниеносными атаками, метя то в челюсть, то куда-то в живот. Уверенная подсечка, и Итан падает лицом в пол, а после Адониан подхватывает его за китель и швыряет через всю столовую к выходу. Он громыхает уже где-то в коридоре. Никто не посмел вмешиваться. Расправившись с соперником, Хассэль развернулся ко мне. Признаться, в тот момент я даже испугалась его невменяемого взгляда. Азарт схватки разгорячил мужчину. Ноздри раздувались, мощная грудная клетка высоко вздымалась, широкие ладони то и дело сжимались в кулаки. Вот он делает шаг ко мне, и я замираю, напряженно следя за каждым его движением.

– Капитан, – с предупреждением произнес доктор Мирэнс, поднимаясь со стула, – вы пугаете Веронику. Я не имею права оставлять вас с ней в таком состоянии. Будет лучше, если девушка пойдет со мной в медблок, пока вы не успокоитесь.

– Будет лучше, если ты не будешь вмешиваться в процесс обретения, и никто из вас, – весомо произнес Адониан.

Кэп обвел выразительным взглядом экипаж. Многие из мужчин почтительно склоняли головы, признавая правоту Хассэля, но были и те, кто продолжал сверлить разъяренного мужчину упрямым взглядом. И вот это мне совсем не понравилось. Я-то надеялась, что очередные гипотетические избранники мне грозят только на Триирии.

– Идем, Вероника, – произнес капитан, протягивая мне руку, – мы возвращаемся в каюту.

Послушно встала, все еще прижимая к себе тарелку с завтраком, и с некоторым опасением вложила свою ладонь в крепкий, но бережный захват. Не проронив больше ни слова, мы покинули столовую. Как только двери его логова за нашими спинами с шипением закрылись, Хас с мучительным стоном вцепился в собственные волосы и осел на диван. Он склонил голову и виновато пробормотал:

– Прости, девочка, прости! И не бойся меня. Я никогда не причиню тебе вреда. Как видишь, я не справился. О, боги! Это невыносимо тяжело – сдерживать себя, смотреть, как другой открыто предлагает себя и ничего не делать.

Он все еще был слишком напряжен и никак не мог расслабиться.

– Могу я чем-то помочь тебе? – спросила осторожно, не рискуя приблизиться.

– Нет, малыш. Одно твое появление в моей жизни – уже величайшее из чудес, и я не смею ни на чем настаивать или просить, – печально ответил Хас и поднял на меня синие глаза, полные невыносимой муки.

Я вздрогнула и отшатнулась, а мужчина снова опустил голову.

– Вынужден оставить тебя сейчас. Постараюсь выбить всю дурь из головы в тренировочном зале. Очень прошу, не выходи никуда сегодня и не впускай никого, пока меня не будет. Поесть я занесу тебе сам. На планшете я приготовил для тебя файлы с информацией о Триирии.