– А долго можно уточнять? – поинтересовался Андрей.

– Рабочий день до восемнадцати ноль-ноль, – ответил парень, глядя на часы. – А еще реквизит надо подобрать.

– Реквизит? – удивился Андрей.

– А как же? Или вы хотите на прием к Малюте Скуратову в костюме от Армани отправиться?

– От Бриони, – автоматически поправил Андрей. – Но нет, конечно. Я б хотел отправиться…

– Не надо мне говорить. В анкете все напишете, – улыбнулся парень. – Вот, кстати, и пришли. – Он распахнул дверь в небольшую светлую комнату, сплошь уставленную компьютерными терминалами – только мониторы и клавиатуры, системников видно не было, видимо, все подключается к одному мейнфрейму. – Садитесь и начинайте. Закончите – я к вам подойду. И браслет вот этот на запястье наденьте, он кое-какие медицинские показания снимет. А то, если давление высокое или с сердцем проблемы, в хронотур отправляться не рекомендуют.

Андрей поблагодарил кивком его удаляющуюся спину и уселся в ортопедическое кресло. Перед ним на экране сам собой всплыл бланк анкеты. Симпатично нарисованный, трехмерный. Заполнять его следовало с клавиатуры, а вот бегать по пунктам можно было просто взмахивая рукой. Водить вверх-вниз, вперед и назад, а сенсоры улавливали движение и двигали курсор. Прикольно.

Вопросов было много. Кроме стандартных – имя, фамилия, возраст, – касались они в основном цели пребывания и повторялись по нескольку раз в чуть измененных формулировках. Андрею даже показалось, что это тест на психологическую устойчивость. Пожелания к амуниции. Так? Комиссарский костюм той эпохи. Рост, вес, параметры, какие известны. Плюс декрет… Тьфу, мандат. За подписью самого В. И. Ульянова (Ленина). Текст? «Подателю сего оказывать всякую помощь и поддержку в любом деле, которое бы он ни делал». Отлично. Желаемое время пребывания. Сутки? Не, что там сутки-то делать, тем более папаша прав, не май. Двенадцати часов хватит за глаза. Еще тогда можно будет успеть на баскетбол вечером с пацанами сходить. Если наши двенадцать часов равняются их. Ладно, по возвращении определимся.

Наконец все пункты были заполнены, и перед ним на экране появился земной шар, прорисованный удивительно натуралистично. Андрей «повращал» его с помощью невидимой мышки, нашел знакомые очертания озера Байкал. Приблизил. Вгляделся повнимательнее, сверяясь с мерными шкалами по бокам экрана.

Вот южная часть Олхинского плато. Между высокими скалами и темной синевой байкальской воды – узкая ниточка железной дороги, прерываемая тоннелями. Станция Слюдянка, от нее километров девяносто, это примерно тут. Он с силой ткнул пальцем, ставя на карте жирную красную точку. Настучал на клавиатуре время желаемого прибытия в прошлое.

Сергей появился почти в то же мгновение. За дверью дежурил что ли? А ему кто-то сидящий за другим терминалом и следящий за процессом передал, что клиент – блин, папаша знал, чем задеть, – покончил с анкетой.

– Не, – начал Сергей с порога. – Так не пойдет.

– В смысле? – не понял его Андрей. Неужели папаша Валентина снова чинит препоны?

– Нельзя так точки перемещения ставить. Смотрите, тут вот скалы, обрыв, а тут сразу озеро начинается. Оно в феврале подо льдом, конечно. Но кто знает, какие там полыньи бывают. А если на склон приземлитесь? Там обрыв метров тридцать, так и скатитесь по камням. Куда-то сюда нужно. – Он ухватил красную точку и потащил в глубь плато. Метров на восемьсот. – Аппаратура у нас достаточно точная, а на ВИП-тарифе мы еще большую точность даем, но лучше подстраховаться.

– А тут что?