Человек взглянул на спящего старика и неспешно обошел комнату, не забыв заглянуть в кабинет и спальню.

– Решил на себя шкуру вора примерить? – раздался за его спиной старческий голос.

Человек вздрогнул и резко обернулся.

Старик проснулся и, щурясь, с недоброй улыбкой на лице рассматривал непрошеного гостя – небритого черноглазого мужчину с лохматыми волосами цвета вороньего крыла, стоявшего вполоборота к нему.

– Спокойно, старый, не дергайся! – грубо процедил брюнет. Ствол пистолета с глушителем нацелился на старика. – Медленно вытащи руки из-под одеяла и покажи их мне.

Дед вытянул руки вперед, растопырил пальцы и пошевелил ими.

– Спасибо за понятливость, – стеклянным голосом проговорил неизвестный, не сводя с него глаз.

– Спасибо на пузо не намажешь! С чем пожаловал, сынок? Неужто решил у старика забрать пенсию?

– Не паясничайте, барон, – хмуро пробурчал брюнет и добавил по-немецки: – Барон Эрих фон Фогель, если не ошибаюсь? Вы все рассказали внуку? Отвечайте!

Барон промолчал.

– Молчишь?.. – перешел на «ты» брюнет и приблизился к старику. – Представляться не буду. Ты и сам уже обо всем догадался: кто я, кто меня прислал и для какой цели. – Его взгляд упал на гипсовые осколки и металлический цилиндр: – Эта штуковина из тайника?

Брюнет склонился, взял в руку футляр. Старик почувствовал разящую от него смесь запахов перегара и табака.

«Чего тут гадать? Убийца он и есть убийца! – мысленно вынес вердикт барон. – Докатились киллеры – уже и на дело с похмелья ходят! Что, рожа, пальнуть не можешь без поднятия своего мерзкого духа? Ты не отвлекайся, милок, крути крышечку, крути…»

– Вы зря, барон, продались этим коммунистическим свиньям, – начал разглагольствовать брюнет, снова «выкая», медленно выкручивая пробку из цилиндра. – У нас вы бы и жили по-другому, совсем по-другому… Но вы предали свою родину и должны будете понести наказание…

Старик его не слушал. Слова убийцы растворились в какой-то пелене, окутавшей сознание барона. Он бросил последний взгляд на безмолвные стены, которые словно немые свидетели склонились над ним, на дерево за окном, сквозь листву которого проникали солнечные лучи, и закрыл глаза. Раздался гулкий набатный звон напольных часов, будто подводивший итог времени… минувшим годам… итог всей жизни, прожитой в сомнениях и восторгах, в страданиях и любви, в отчаянии и надеждах…

– …Вальхалла открыта лишь тем, кто хранит верность нашим идеям, барон, а ваша душа обречена на вечные скитания… – надменно говорил брюнет.

– Позаботься лучше о своей душе, – прошептал дед.

– Что?.. – не понял брюнет.

В цилиндре что-то сухо щелкнуло.

Приземистая «тойота» выскочила на автотрассу Москва – Санкт-Петербург, добавила скорости и начала пожирать дорогу огромными кусками. Воронов не переставал удивляться живучести автомобиля, который, словно борясь за продление своей жизни, играл железными мускулами поршневой системы и пытался доказать владельцу свою собачью преданность. Николай уныло всматривался в асфальтированную поверхность и пунктирную разметку дороги, исчезавшую под брюхом машины, и о чем-то напряженно думал.

Воронов чувствовал себя не совсем уверенно перед лицом неизвестности. Так же, наверное, в старину волновался капитан парусника, затерявшегося в ночном штормящем море, если не видел спасительный огонь маяка. В душу снова закрались сомнения и страхи. Оставалась лишь одна надежда – что дед выдумал ужасную историю. Но зачем?..

Ноябрь 1946 года. Антарктида.

Секретная подземная база «Черное Солнце».