Николай присел на стул у изголовья старика.

– Возьми вот этот приборчик и включи в розетку, – попросил дед, протянув внуку маленькую коробочку с вмонтированной в нее штепсельной вилкой. – Не люблю комаров. Что-то их слишком много развелось. Да такие настырные!

Ник взял прибор, повертел в руках и всунул в розетку.

Долговязый парень с длинными волосами цвета соломы снял с головы наушники и выругался:

– Шайзэ![5] Этот чертов старик, видимо, «глушилку» включил! Ни черта теперь не услышишь! Нужно было давно наведаться к нему в гости, сломать ему пальцы один за другим и узнать все необходимое. На крайний случай вколоть ему пентотал натрия, чтоб язык развязался.

В салоне микроавтобуса находились трое: длинноволосый блондин, коренастый крепыш с короткой стрижкой под «ежика» и невзрачный взъерошенный брюнет.

– Не суетись, Курт! – процедил сквозь зубы крепыш. – И перестань употреблять немецкие слова! Мы в России. Когда-нибудь это вызовет подозрение у какой-нибудь бабушки, и из-за подобного пустяка мы загремим в Сибирь чистить снег. Спецслужб и рядовых уличных доносчиков везде хватает.

– У меня не было русской бабушки, – тихо огрызнулся долговязый блондин. – Говорю, как могу. Кстати, курсы русского языка я окончил с отличием, а после два года стажировался в Калининграде.

– Ага, и тебя там все принимали за выходца из Эстонии! – ехидно заметил брюнет.

– Да иди ты! – огрызнулся на иронию Курт. – Я здесь один настоящий немец!

Крепыш протянул руку, достал дорожную сумку и вытащил из нее одежду и бутылку водки. Одежду бросил на сиденье, а бутылку протянул брюнету:

– Пей и переодевайся. Для тебя появилась работа. Все должно выглядеть натурально.

– Но зачем, Бруно? – удивился брюнет, поняв замысел крепыша. – Мне ведь потом за руль садиться!

– Ничего, – с довольным смешком сказал крепыш. – Машину, если понадобится, поведет Курт, а ты потом примешь таблетку из спецаптечки. Будешь выглядеть лучше, чем сейчас. Пей-пей! От тебя должен исходить свежий перегар.

– Это точно, Бруно, – подхватил Курт, хохотнув. – После вчерашнего свидания с русской фройляйн он выглядит неважно.

– Заткнись! – рыкнул Бруно на долговязого и продолжил инструктаж брюнета: – Когда объект будет выходить, подкинешь ему «маячок», мы подключимся к спутнику, и никуда он от нас не денется. Дед наверняка расскажет внуку все без утайки, а тот приведет нас куда надо, даже не подозревая об этом. Экспериментировать же с сывороткой правды над столетним стариком – пустое занятие. Здоровье у него ни к черту – сердце не выдержит.

– Русские девушки слишком много пьют, – хмуро сказал брюнет, подумав о чем-то своем.

Он с тяжелым вздохом откупорил бутылку и, поморщившись, начал пить прямо из горла.

Курт, усмехнувшись, отвернулся к своей аппаратуре и снова надел на голову наушники. Пробормотав что-то по-немецки, он покрутил ручку настройки частот.

Ноябрь 1946 года. Антарктида.

Секретная подземная база «Черное Солнце».

Острое лезвие вонзилось в брюшко крысы, окрасив серый мех кровью.

Доктор Фогель аккуратно вскрыл брюшную полость, отложил скальпель, взял пинцет, лупу – и вытянул из желеобразной жижи внутренности.

Профессор Майер брезгливо поморщился. Он провел тысячи подобных опытов, но так и не смог избавиться от отвращения к окровавленным слизистым потрохам.

– Так-так… – задумчиво произнес доктор, поковырялся в кишках, осматривая их через увеличительную линзу. – Вроде все в норме… Хорошая работа, господин профессор. Она превзошла наши ожидания. Когда начнется регенерация?