– Катерина, не дури. Тебе не справиться со мной: ментальные штучки на меня теперь не действуют. А спрятаться на этой лоханке у тебя не выйдет, – заявил кудесник с ноткой превосходства в голосе. – Попробовать ты, конечно, можешь. Но когда я тебя найду – а это неизбежно – то буду в очень плохом расположении духа, что не способствует моему великодушию. Потому прекрати валять дурака. Отдай мне Книгу.

– Синьора, если этот субъект вам докучает и мешает наслаждаться морским вояжем, то могу попросить его удалиться, – я даже сам поразился вычурности своей фразы, произнесённой на французском языке. И своему волнению удивился не меньше. Я взрослый мужчина – но тело мое было молодо, и сердце учащенно забилось при виде этой красавицы.

– О боже, Катя, где ты находишь идиотов, готовых умереть за тебя? Мне даже завидно, – не отрывая взгляда от чаровницы, на русском произнёс её неприятный противник. И оттого мне еще больше захотелось хорошенько его отделать. Хорошо бы на глазах прекрасной чаровницы!

– Ваше нежелание говорить на понятном языке и полное игнорирование оскорбляет мою честь. Поэтому вынужден вызвать вас на дуэль, – став в пафосную позу, произнёс я на языке великого философа-просветителя Франсуа-Мари Аруэ, больше известного под именем Вольтер.

– Вы отвратительно говорите на французском и вмешиваетесь в дела, которые вас не касаются. Поэтому, юноша, вы умрёте, – сказал этот франт, выхватывая хищно звякнувшую клинком рапиру.

Я уже был готов сорваться в ускоренный режим – сердце учащённо билось, руки сами тянулись к оружию, – как вдруг голос капитана, раздавшийся с надстройки, застопорил нас обоих. Ветер с моря забавно шевелил его усы, но в тоне не было ни капли шутки.

– Господа, на моей шхуне все бои ведутся только по корсиканским правилам и никак иначе. В противном случае выживших в дуэли не будет.

– Капитан, вы смеете угрожать кудеснику с атрибутом «Щит бегемота»? Даже поцарапать меня вам не удастся! – надменно хохотнул мой оппонент.

Кончики усов капитана задорно поднялись.

– А зачем тебя царапать? Всей командой скрутим, накинем сеть да вышвырнем за борт, а там чароплетствуй себе на здоровье, – весело пообещал он.

– Ну, что ж, придётся убить этого наглого юнца по вашим правилам. За это прошу не вмешиваться в мои разборки с чаровницей, – картинно вздохнув, согласился кудесник, пытаясь не подавать виду, что угрозы капитана его хоть сколько-то тронули. Но я видел его глаза – в них мелькнул неподдельный страх. Должно быть, он не привык, что на его козырь бывает карта покрупнее.

Я невольно проникся уважением к хозяину корабля – не каждый может найти подход к «Щиту бегемота». Похоже, он и не таких видал. Опытный.

– Нам нет дела до бабы, это твои проблемы, – махнул рукой капитан. – Кстати, умная зараза, успела слинять. Я даже не увидел, куда.

– Ладно, чаровницу я найду. По каким правилам мне придётся убивать этого заносчивого юнца? – спросил мой противник.

– Всё просто. Каждый из вас получит вендетта корса – складной нож. Через люки на баке и юте вас спустят в темный трюм, к балласту. Дальше правил нет. Веселитесь сколько хотите. Крикните, и уцелевшего достанем.

Я усмехнулся, глядя на самоуверенного заклинателя. Этот хлыщ был у меня не первым. Первого обладателя «Щита бегемота» я до сих пор вспоминаю, вздрагивая по ночам. Выжил тогда чудом.

* * *

То было обычное дежурство около аномалии. Наша группа встречала выходящих из аномалии кудесников и чаровниц, оказывала им помощь, если возникала потребность, или пресекала мимолетные буйства и помешательства.