Девушка, выглядевшая как старуха, держала за волосы две отрезанные головы с признаками разложения. Чудовищную картину завершала лёгкая улыбка на её губах. Подняв голову в правой руке, это адское пугало сказало:

– Позвольте представить вам: Пьер де Арманьяк, мой отец. А это, – подняв левую руку, уведомила она, – моя любимая мама. Если наше присутствие больше не требуется, то мы удаляемся на покой.

– Хорошо, – прошептал я пересохшими губами.

Остро захотелось избавиться от охвативших меня ужаса и ярости, сотрясающих тело. Мысли хаотично метались в голове, словно плотик в бушующем океане гормонов, выброшенных в организм страхом за себя и окружающих меня близких.

Где-то на краю сознания, почти за гранью восприятия, возник посторонний звук или шёпот. Нечто, не поддающееся описанию, чуждое этой реальности, пыталось наладить диалог.

– Эмпатия – это сострадание и сопереживание. Именно из-за этих чувств природа лишила вас возможности строить правильное взаимодействие с окружающим социумом, сокращая и без того небольшие шансы на выживание, – прозвучал голос.

– Кто ты? – мысленно спросил я.

– Можешь считать меня маленькой чешуйкой дракона, попавшей в болото твоего пазла, – ответил потусторонний голос. – Мы можем быть полезны друг другу, я многое способен тебе предложить. Но, разумеется, не даром. По предоплате.

– Ты тоже в моей голове? – поинтересовался я, чувствуя, как во мне зарождается искорка простого человеческого раздражения: черепушка Наполеона оказалась каким-то проходным двором, в котором постоянно есть кто-то, кому там не место.

– Да, – последовал лаконичный ответ, подтвердив мои опасения.

– Почему же ты раньше молчал?

– Буря сильных эмоций пошатнула твою ментальную устойчивость, в ней появилась трещина. Я использовал ее, чтобы проложить тропу от моего сознания к твоему, создать прочную связь разумов.

– Понятно, – сделал я вид, что действительно понял, о чем толкует этот голос, и зачем-то кивнул. – Но о какой предоплате ты говоришь?

– До этого ты пользовался моими возможностями бесплатно. Используя, между прочим, астрального паразита как грабителя, присваивающего себе чужую способность. Мою способность! Прямо сейчас я лишил вас этой возможности. Одной из форм оплаты могут послужить кусочки твоего пазла или убитых лично тобой разумных. Сейчас в твоём распоряжении находятся шесть кусочков. Если добавишь четыре своих, я помогу освоить возможности эмпатии без глупого сопереживания, – ответило это существо.

Бредовость этого нового разговора в голове выбила меня из состояния, близкого к помешательству, и позволила вернуться в роль генерального продюсера, умеющего выгодно заключать контракты с любыми партнёрами.

– Я искренне ценю твое предложение, – включил я свой навык деловых коммуникаций, – но считаю, будет лучше оставить всё как есть. Ты в болоте, а я здесь. Надеюсь, ты понимаешь, что тропинку мы с паразитом все равно сотрём? Напомню ещё, что трясина имеет свойство поглощать инородные предметы.

– Ах ты червь! Пытаешься напугать дракона!? Я уничтожу тебя! – рёв рептилии, раздавшийся в голове, даже заставил меня поморщиться.

О, раньше я часто сталкивался с личностями, которые жаждали контролировать всё и вся. Стоило возникнуть малейшему противодействию – и они переходили на крик и угрозы. Я представил дракона в малиновом дорогом пиджаке и с золотой цепью на толстой шее.

– Вижу, компромисс ты искать не желаешь, – сказал я. – А зачем мне такой торговый партнёр?

– Компромисс? Чего ты добиваешься? – озадаченно спросил дракон. – Мне непонятна логика твоих высказываний.