– Это было очень больно! – сухо прохрипел я, все еще ощущая эхо боли внутри.

– Да, это небольшой побочный эффект, – равнодушно отозвался паразит.

– Небольшой побочный эффект? – я почувствовал закипающую внутри ярость. – Это, мать его, не небольшой! Мне будто через горло пытались душу вырвать!

– Не могу исключить сходства ощущений, хотя не способен испытать его на себе за неимением тела.

– И в свете этого «небольшого побочного эффекта» помощь Горыныча кажется мне крайне недостаточной!

– Ничем не могу помочь, – ответил паразит.

Вдруг на арену хлынул ледяной дождь, моментально проморозивший меня до костей и выкинувший сознание в реальность. Очнулся я посреди холла, лёжа в невесть откуда взявшейся луже. Рядом стояли отец и Жозеф с пустым ведром. Когда-то прочитал, что сон про пустое ведро – плохая примета: вы можете легко стать «грустным, негативным, злым, подавленным, напуганным, физически больным», утверждал старый мамин сонник. Тогда не поверил, теперь убедился, что это чистая правда.

– Сын, что происходит? – требовательно спросил отец.

– Ну, братец, ты и заорал! Мелкие даже обмочились! – восторженно воскликнул брат.

Отец строго взглянул на него, брат сразу сдулся и замолчал, словно был уличен в непростительной шалости. Затем глава семьи перевёл взгляд на меня. Я попытался ответить, но только захрипел. Потом начался сухой кашель, который буквально выворачивал меня наизнанку, из горла во все стороны полетели брызги крови, и тут все исчезло. Темнота. Потом свет. Боль. И снова, и снова, раз за разом…

Не знаю, сколько прошло времени, когда в очередной раз появился свет, а боль не пришла. Радость от воцарившегося покоя затопила меня целиком. Но мысль, что подобное придется пережить еще раз, омрачила мое ликование. Более того – повергла в такой ужас, что схватило живот. Срочно, срочно подумать о чем-то другом, пока штаны не испачкал! Как там говорится: «Не надо думать о белой обезьяне, подумай о чёрной, а лучше о фиолетовом фламинго».

В попытке прогнать мрачные мысли, я прислушался к реальному миру и сперва решил, что снова попал в новую реальность. Казалось – вокруг идет ожесточённый бой: с улицы слышались постоянные взрывы, а комната, в которой я лежал, тряслась, словно генеральский бункер под градом снарядов. Сквозь закрытые веки пробивались вспышки, подобно отблескам пламени. С трудом разлепив глаза, я с облегчением увидел всю свою новую семью и еще несколько других, незнакомых синьоров. Они стояли вокруг меня или сидели на стульях возле кровати. Я попытался приподняться, но сильная рука матери твердо вернула меня обратно на подушки.

– Лежи спокойно, – голос её прозвучал мягко, но в нём слышался металл, исключавший всякую непокорность. – Говори только если можешь, но не пытайся вставать.

Отец и другие мужчины сразу засыпали меня вопросами. Все разом, перебивая друг друга, едва не толкаясь, как на старте продаж нового айфона, в стремлении первым получить ответ. Я, конечно, подозревал, что госпожа Мария в этой семье сейчас главная. Но все равно вздрогнул от ее властного голоса.

– Успокойтесь и спрашивайте по одному. Или покиньте эту комнату! – распорядилась она.

Это подействовало.

– Ты знаешь, что происходит? – беспокойно спросил отец, сжимая мою руку. Он явно был весь на нервах, потому несколько переусердствовал с хваткой.

Я мотнул головой, ощущая, как она пульсирует от недавней боли.

– Как ты понял, что нужно прятаться? – задал вопрос серьезный мужчина, на вид самый представительный среди присутствующих. Несмотря на происходящее, его голос оставался спокойным и уверенным, словно этот человек привык держать себя в руках.