– Почему так долго копаетесь? Вы стоите на месте! – прошипела рация у меня в шлеме. – Нас здесь прижали. Мы в библиотечной цитадели. Не знаю, сколько еще продержимся.

– Мы не можем двигаться, это не так просто, как кажется! Черт, да их в десять раз больше, чем нас! – прокричал я в рацию, короткими очередями обрабатывая балконы. По ним бегали три монаха, назойливо стреляя в нас и грамотно меняя позиции. Наконец от моей меткой очереди они вспыхнули кострами и свалились с высоты третьего этажа. – Держись, Роб, мы вас не бросим. Дай свои координаты. Мы у стены.

– Вы еще так далеко?! Нам точно крышка! – с разочарованием проворчал Роб.

– Мы пробьемся к тебе в ближайшие часы, дружище! – уверенно сказал я. – Вы нас здорово выручили с этими стенами, и мы в долгу не останемся. Я буду постоянно на связи…

– Добро! Только следите за крышами. Здесь полно снайперов.

Укрывшись за рухнувшей стеной, я настроил передатчик на Блэскома:

– Блэс, нужна поддержка гаубиц! Мы пытаемся пробиться к библиотечной цитадели, где засела группа Роба. Если не придем им на помощь, их уничтожат в ближайшие часы. Как слышно, прием! – Я продолжал наблюдать за распахнутыми окнами. – Открывай огонь по высланным координатам.

В наушниках раздался треск помех и громкие звуки перестрелки.

– Извини, Ингвар, дела плохи. Нас отбросили от стен… – Шум, лязг, рычание танковых двигателей и грохот выстрелов заглушали голос. – Вы влипли, отрезаны и почти окружены. Немедленно отступайте, пока можете…

Послышались взрывы.

– Нет, ты только посмотри! – закричал Блэс. – Здесь настоящая бойня, у стены и на плато… Ингвар… тяжелые орудия заняты. Гозорцы устроили крупное контрнаступление. Они сожгли десять танков и почти все легкие бронемашины… Серьезно ранен лейтенант… Не глупи, отступай, спецназ – покойники…

– Слушай меня внимательно! – яростно заорал я в микрофон. – Клянусь всеми богами космоса, если ты через минуту не откроешь огонь по координатам, что я тебе переслал, я выберусь отсюда и перережу твою глотку от уха до уха!

Новости были хуже некуда. Нас всегда учили, что окружение – это плен, а плен – неминуемая смерть.

– Открывай огонь! Это приказ! Всю ответственность беру на себя. Мы Роба не бросим…

Вскочив с колена, я вскинул лучемет и снял с галереи темную фигуру стрелка, которая мне порядком примелькалась.

– Всем в укрытие и быть готовыми вскочить и бежать среди адского огня и пламени. Бежать будем по главной улице, ведущей к башне. На электронных схемах увидите, куда именно. Если не пробьемся к цели, нас раздавят, словно насекомых, – вжимаясь в груду битого камня, сказал я группе из сорока четырех человек. – Не останавливаться и не стоять на месте как истуканы, даже если вас ранят. Кого подстрелят, тех взять с собой не сможем, иначе все поляжем. Группа должна продолжать движение только вперед. Всем понятно?

– Да не переживай так, сержант. Пробьемся мы к башне. В первый раз, что ли, нам быть под огнем?

Голос солдата потонул в жутком вое летящих снарядов.

Огненный вихрь поднимал вверх тонны породы вместе с кусками домов. Огненная шрапнель иссекала незащищенную плоть тщедушных гуманоидов, раздирая сотнями тысяч острейших клыков. Взрывы ложились в шахматном порядке вдоль пути дальнейшего следования. Огонь жадно лизал каменные стены, радуясь безграничной свободе, пожирая горы мусора и груды тел. Ручьи зеленой крови густым сиропом разлились по тротуарам.

Реквием по защитникам города.

Уже двадцать минут легионеры бежали к цели, пробираясь через горящие руины некогда красивейших домов, перепрыгивая через коптящие кратеры в ажурных мостовых, выложенных кварцевыми плитками. Ударные волны плескались в тела легионеров, смело наступавших сквозь фонтаны огня. Теряя ощущения реальности, солдаты, как роботы, вскидывали оружие и стреляли. Снова вскидывали и вновь стреляли, огибая развороченную дорогу, заваленную обломками. Вокруг нас в пламени визжали худые, как щепки, гозорцы, умирая десятками и сотнями прямо у нас на глазах.