Я протиснулась между стеной и креслами коллег, а вот разгибаться не решилась до тех пор, пока не приземлилась на свободный стул. Резко поднявшееся платье и слишком довольный вид могли привлечь внимание начальника, который, как мне показалось, был на взводе. Первым делом я сняла туфли.

«Боже мой! Какое облегчение, – буквально простонала я мысленно. – Надо бы достать ежедневник из сумки… Черт возьми! Ежедневник!»

Кажется, сегодня утром я была так увлечена идеально сидящим платьем, что забыла кинуть в сумку ежедневник. Более того, я даже не удосужилась стащить со стола кого-то из сотрудников пару листов бумаги. Паника накрыла меня с головой. Так сложилось, что я не умею делать заинтересованный вид без ручки и розового ежедневника. Да, согласна, розовый блокнот не может претендовать на звание самой солидной вещи в офисе, но это лучше, чем ничего! В общем, сейчас я сижу в ужасно коротком платье напротив орущего начальника и не могу убежать, потому что мне не хочется снова надевать эти ужасные туфли.

«Письмо!» – мою голову посетила очередная гениальная идея.

Открывать конверт, конечно, было нельзя, так как я сомневалась, что письмо пришло мне, но в качестве реквизита для делового вида подойдет и просто конверт. Я сдвинула брови, чтобы показать заинтересованность во время поиска нужной вещи в новой версии ящика Пандоры. Я достала конверт и положила его на стол с многозначительным ударом, демонстрирующим, что я весьма недовольна собственным опозданием. После этого жеста Владимир Александрович, наконец, заметил, что я на совещании, и одарил меня приветливой улыбкой. Не выходя из образа, я достала из сумки ручку и приготовилась «конспектировать».

Марки на конверте действительно были какие-то странные. Я никогда не видела подобные. Хотя кого я обманываю… Я не видела никаких, несмотря на то что пишу письма ежедневно. Они все электронные. Пока остальные сотрудники решали дела мирового масштаба, я всерьез задумалась над тем, как бездушны мои письма. Никто из электронных друзей не знает мой почерк. Скобочки, которые на письме принято считать улыбкой, часто помогают скрыть плохое настроение. Да и вообще я часто хочу удалить большинство друзей «из друзей» со словами: «Вы кто такие?!» Однако никто из виртуальной реальности не поймет мой крик души.

Находясь на совещании, я тоже старалась не кричать. Точнее, пыталась слиться со стулом воедино. Когда я не хотела, чтобы на меня обращали внимание, я следовала правилам конспирации, которые сама же и разработала:

1. Сядь на край стула, максимально сгорбись, чтобы из-за стола были видны только плечи и голова.

2. Возьми ручку, опусти заинтересованный взгляд в блокнот. Что-то пиши, а лучше рисуй загогулины, чтобы сделать вид, что ты сконцентрирована на обсуждаемой проблеме.

3. Не дыши громко, не хлюпай носом, не кашляй, не стучи пальцами по столу – никаких раздражающих звуков. Переведи тело в режим «без звука».

Всего три простых правила и… Вуаля! Вы серая мышка на этом «празднике» жизни. Последнее правило, кстати, приучило меня завтракать по утрам. Когда я проходила собеседование в нашей компании, подобной привычки еще не было. Поэтому во время разговора с будущим начальником живот начал издавать звук умирающего кита. Не знаю, как кричат киты, но Камилла говорит, что именно так. В общем, пока, помимо влюбленных бабочек, в моем животе разлагалось морское млекопитающее из отряда китообразных, Владимир Александрович судорожно открывал коробку конфет, подаренных клиентом. Сначала я взяла одну конфетку из-за скромности, потом вторую, чтобы окончательно перебить аппетит, но конфеты оказались настолько вкусными, что через пятнадцать минут я попросила чай. Еще через полчаса подписывала договор о трудоустройстве. Спасибо моему внутреннему умирающему киту!