Надо признать, что наряды в этом магазине и правда были безупречны. Каждое платье, вешалка с которым попадала мне в руки, обладало каким-то французским шармом. Простой крой, дорогая ткань, аккуратные швы и никакой вычурности. Мне хотелось померить каждое, ощутив себя француженкой – нежной, утончённой, женственной.

Каково было моё удивление, когда, стоя в примерочной, я вдруг обнаружила, что далеко не все платья мне подходят. Одни были какими-то бесформенными, превращая меня в «бабу на самоваре», а в другие я не влезала вовсе. Кажется, истинные француженки не едят круассаны, раз им удаётся влезть в такие миниатюрные платья.

И вот я кручусь перед зеркалом в очередном наряде. На мне чёрное плиссированное платье из лёгкой полупрозрачной ткани и абсолютно дурацкий бант на шее, сделанный из того же материала. Вообще он был больше похож на пояс, но продавщица уверенно обмотала этот кусок ткани вокруг моей шеи, как шарф, и завязала бант, который бесформенно лежал на груди.

«Странно, нелепо и больше подойдёт на похороны… На похороны моей личной жизни», – думала я, пытаясь перевязать бант, чтобы он не выглядел также изнеможённо, как я после бессонной ночи. Ничего не получалось.

Мне сложно было оценить шедевральность наряда, ведь я мало понимала в модных тенденциях. Тем более французских. Обычно за красоту отвечала Камилла, а я – за удобство. Единственное, что могло заставить меня выйти из дома в чём-то неудобном, но жутко стильном, – это, например, свидание с Марком. Однако даже в таком случае я часто советовалась с подругой, а сейчас её заменила какая-то странная продавщица, целью которой было продать мне хоть что-нибудь. Во всяком случае она реагировала слишком восторженно даже на те платья, которые на мне на застёгивались. Поверьте, совсем не обязательно знать французский в совершенстве, чтобы понять, что фраза «О-ля-ля», сказанная под звуки одиночных аплодисментов, означает одобрение. Так происходило каждый раз, когда я открывала шторку в примерочной. Не поймите меня неправильно, эти платья действительно были прекрасными! Просто почему-то они абсолютно мне не подходили.

Неожиданно дверь в магазин открылась, и продавщица побежала встречать новых посетителей. Думаю, она отчаялась вместе со мной.

В помещение вошла женщина в возрасте. На вид ей было чуть больше шестидесяти лет. Короткие седые волосы были завиты в объёмные локоны, глаза подчёркивал выразительный макияж, а фигуру – строгие брюки с высокой талией и тёмная водолазка. Мрачный образ разбавляло жемчужное ожерелье на шее и темно-красный пиджак, накинутый на плечи. Женщина выглядела одетой удобно и стильно одновременно, что мне, конечно, казалось невозможным.

Она просканировала взглядом магазинчик и подошла к рейлу, который стоял ближе всего ко мне. Женщина аккуратно перебирала одежду, но, в отличие от меня, не хватала подолы платьев, оттягивая их в сторону, а время от времени доставала по одной вешалке, чтобы внимательно рассмотреть вещи. Я поглядывала на неё исподтишка, пытаясь скрыть интерес. Она, кажется, это не замечала. Или только делала вид, что не замечала. Неужели именно так выглядят француженки? Не помню, чтобы в моём городе бабушки выглядели также элегантно. Да её даже бабушкой называть неудобно! Возраст выдавали лишь абсолютно седые волосы и морщины, которые она, очевидно, даже не пыталась скрыть макияжем или косметическими процедурами. Незнакомка в очередной раз вытянула руку, держа перед собой платье, рассмотрела его, а затем опустила вешалку, чтобы увидеть меня, и сказала что-то на французском.