– А колокол на машине настоящий?

– Бойкот Клотеру! – закричал Руфюс.

– Ты что, псих? – спросил Клотер.

– Эй, – сказал Эд, – если Клотеру или, например, мне захотелось поглядеть на машину Жоффруа, ты-то тут при чём?

– Ясно, ясно, – сказал Руфюс. – Кто с ними, тем бойкот. Верно, ребята?

Ребята – это Жоаким, Мексан и я. Мы сказали, что Руфюс прав, а остальные нам не товарищи, и стали играть в жандармов и воров, но втроём это неинтересно. Нас осталось трое, потому что Мексан тоже пошёл смотреть, как Жоффруа играет в свою машину. Она была классная – фары зажигались, как в папиной машине, а если потрогать колокол, он звонил: дзынь, дзынь.

– Николя! – крикнул Руфюс. – Если ты с нами не играешь, тебе тоже бойкот… Ух ты, как она быстро ездит!

И Руфюс наклонился, чтобы посмотреть, как машина поворачивает. Жоаким остался один. Он бегал по двору и кричал: «Догоните меня! Догоните меня!» Потом ему надоело одному играть в жандармов и воров, и он тоже подошёл к нам. Мы все столпились вокруг машины Жоффруа, и я подумал, что, наверное, зря мы так на него напали, в конце концов, Жоффруа наш друг.

– Жоффруа, – сказал я, – я тебя прощаю. Бойкоту конец. Тебе можно с нами играть. В общем, дай поиграть с машиной…

– А у меня потом как будто случится пожар, – сказал Альцест.

– А я, – сказал Руфюс, – буду поднимать лестницу…

– Ребята, бегом! – крикнул Эд. – Перемена кончилась!

Ну вот! Так нам и не удалось поиграть в машину Жоффруа, а это нечестно! Вышло, что это Жоффруа нам объявил бойкот!

В воскресенье ко мне пришли поиграть Клотер и Альцест. Клотер притащил оловянных солдатиков, а Альцест – футбольный мяч, тот, что у него отобрали до конца последнего триместра, и четыре бутерброда с вареньем. Бутерброды Альцест взял для себя, чтобы дотянуть до обеда.

Солнца было полно, и в такую погоду папа разрешил нам играть в саду, но сказал, что он очень устал, что хочет отдохнуть и чтобы мы его не трогали. Он взял свою газету и растянулся в шезлонге перед бегониями.

Я спросил папу, можно ли взять из гаража старые картонные коробки.

– А для чего? – спросил папа.

– Чтобы построить замок и поставить туда солдатиков Клотера, – объяснил я.

– Ладно, – сказал папа. – Только не шумите и не устраивайте кавардак.

Я сходил за коробками, и, пока папа читал свою газету, мы громоздили коробки одну на другую.

– Как-то он не очень, – сказал папа, – этот ваш замок!

– Ну и пусть, – сказал я, – как вышло, так и вышло.

– А как же ворота, бойницы? – спросил папа.

Тогда Альцест сказал что-то с набитым ртом – он доедал второй бутерброд.

– Что-что? – спросил папа.

– Он сказал: из чего тут делать бойницы и ворота? – объяснил Клотер, и Альцест кивнул.

– Интересно, как его понимают, когда тебя нет рядом? – засмеялся папа. – Ну а с бойницами и воротами всё просто. Николя, сбегай к маме, попроси у неё ножницы. Скажи, что это я тебя послал.

Я пошёл в дом, и мама дала мне ножницы, но сказала, чтобы я был осторожнее и не поранился.

– Мама права, – сказал папа, когда я вернулся в сад. – Дай-ка лучше я сам.

Папа встал из шезлонга, взял самую большую коробку и ножницами вырезал ворота и бойницы. Вышло классно.

– Ну вот, – сказал папа, – пожалуй, так лучше, а? А из другой коробки сделаем башни.

И папа стал резать ножницами другую коробку, но вдруг вскрикнул. Он стал сосать палец, но не велел мне звать маму, чтобы она его полечила. Он обернул палец носовым платком и стал резать дальше. Похоже, папе всё это нравилось.

– Николя, – сказал он, – сходи-ка за клеем, он в ящике моего письменного стола.