– Не волнуйся, именно это и нужно сделать, – насыпая в пасть Дерри золотые крошки, ответил Дезмонд. – Дерри, найди служебную записку!

Пережевывая золотую крошку, жаба закрыла глаза, несколько секунд по ее фиолетовой щетине разливались черные маслянистые пятна, и когда она перестала жевать, из травы показался бежевого цвета кончик кожаной записки.

– Вот, смотри! – Дезмонд указал на текст. – Пишет придворный зельевар Адольф Куффер: «Темная сущность кувшина Ра весьма нестабильна, любой контакт с окружающей средой для нее губителен. После ряда экспериментов найдена безопасная среда обитания – безвоздушное пространство в глиняном сосуде. В иных условиях сущность начинает истончать нити Ра, теряя волшебные свойства».

«Так проверяют подлинность воды», – едва различимо гавкнул Торенс.

– Верно, брат, – перевернув лист, продолжил лилипут. – Читаем дальше, физические свойства – пропускаем, и так понятно – вязкая безвкусная жижа, ничего интересного. Вот важный момент: «При попадании на магические предметы сущность пожирает волшебство предмета». Еще чуть пропустим, вот, – он указал пальцем на новый абзац. – Пояснения Куффера: «Растворяя волшебную палочку Зеба Тогля, сущность Ра на время обрела свойства палочки, более трех суток сущность Ра реагировала на словесные команды, выпуская хаотичные сгустки магической энергии.

– И что с того, при чем тут золото? – спросила Анна-Мария.

– Золото и есть магия, – ответил он, а пес одобрительно тявкнул. – Не бойся, Анна тратить все родовое золото никто не собирается, – погладив пса, он ехидно улыбнулся, – Нужно понять концентрацию металла в зелье, с черным золотом сложно разобраться, оно все неоднородное, нужна благородная монета. Никто не будет тратить все, только пару крошек, чтобы понять, как это работает.

После этих слов Дезмонд открыл пузырек, и тоненькие струйки перламутрового дыма медленно потянулись к потолку. Нехотя, но Анна-Мария протянула четвертушку золотой монеты с лиловой патиной брату, тот отщипнул часть золота и кинул его в сущность Ра. Забурлив, содержимое пузырька перестало источать нити. За пару секунд золото безвозвратно растворилось, оставив лишь масляную пленку лилового цвета в районе горловины. Попросив у сестры миску, Дезмонд налил сгусток лилового цвета. Наклонившись, пес с жадностью принялся лизать каждый дюйм целебной жижи. И буквально на глазах шерсть клочьями стала осыпаться на травяной пол, обнажая белоснежную кожу. Ошейник треснул и упал на траву, сжавшись до перстня. Морда словно вросла обратно в череп, формируя человеческий облик. С пальцами произошло обратное, сбрасывая щетину, они удлинились, было видно, как под кожей прирастает мышечная масса, и так повсюду: рёбра, спина, таз, бёдра – всё набирало объем, становясь человеческим. Довольный Дезмонд заткнул пузырек пробкой и вместе с родовым золотом положил всё в карман жилетки. Золото работало, оставалось понять, как долго, но это уже детали.

А перед ними уже стоял атлетично сложенный воин, словно его выкрали из римского легиона. Темноволосый, с волевым подбородком, тонкими губами, медальным профилем и тяжелым взглядом беспощадного солдата.

– Работает! – одев на большой палец родовой перстень, стальным голосом заорал Торенс, а Дезмонт протянул ему шляпу – прикрыть наготу.

– Туск, – крикнула Анна-Мария, и когда тот заглянул в кабинет, распорядилась принести одежду.

Осматривая брата, лилипут с опаской ждал, что сейчас начнется обратный процесс и Торенс снова станет псом, но шерсть не появлялась, а мышцы и кости не деформировались – магия золота сковывало проклятие, и более того – как выразился брат, вернулась прежняя мощь. Сила эльфийской крови великого рода Лемм.