Поэтому сегодня, на следующий день после смерти уже третьего участника Игры, глава шестого клана отправился в сад, где любил проводить время самый младший его племянник. Сестра назвала его в честь деда, и, как говорили слуги, парень пошел именно в него. Парню всего двенадцать лет, повлиять на него будет куда легче, чем на других. К тому же, мальчишка никогда не видел отца, и, быть может, дяде удастся его заменить, пусть даже на эту работу уйдут годы.

«Эту работу можно было начать еще в тот момент, когда она притащила его сюда и сбросила на попечение слугам, а сама уехала в город в свой дом, чтобы устроить очередную оргию без каких-либо помех», – с горечью подумал Аролинг, увидев паренька.

Невысокий, но довольно крепко сбитый мальчишка играл с большими фигурками солдат, переставляя их на ровной площадке, посыпанной песком. Вид у него при этом был весьма задумчивым, на лбу пролегли несколько горизонтальных складок, а губы иногда беззвучно шевелились.

Как есть юный стратег за работой. Явно не в мать. Да и, чего уж греха таить, не в дядю.

– Привет, – сказал Аролинг, подойдя к площадке вплотную.

Нерлиод вздрогнул и посмотрел на дядю. Судя по гримасе, он удивился, но уже через пару секунд его лицо приобрело отстраненное выражение.

– Привет, дядя. То есть глава.

Аролинг улыбнулся.

– Дядя.

– Привет, дядя.

– Играешь в войну? – спросил глава шестого клана.

– Да. Но мне немного неудобно. – Он с разочарованием ткнул одну из фигур. – У меня всего тридцать шесть солдат, но когда дерутся тридцать шесть человек, это… ну… Разве битвы тридцати шести человек решают судьбу мира? Поэтому приходится представлять, что один солдатик – это тысяча человек.

Как есть юный стратег. Вот только парень не знает, что судьбу всего мира сейчас может решить драка где-нибудь в подворотне один на один. Убийство одного крупного политика может решить судьбу целого народа. Но пока ему это и не нужно. Хочет мыслить глобально, не стоит его останавливать, просто нужно будет рассказать о том, что и тонкий укол в сердце, и выстрел из сотни пушек могут иметь один эффект.

Вслух же Аролинг сказал:

– Я могу заказать тебе фигурки, изображающие целые взводы.

А вот теперь юный Нерлиод очевидно обрадовался и не пытался эту радость скрыть.

– Спасибо, дядя!

– А сейчас покажи, где у тебя скрыт резерв.

– Резерв?

– Конечно. Кто, по-твоему, должен добить отступающего противника? Или заткнуть брешь в обороне?..

Аролинг играл с племянником в солдатиков, испытывая невиданное ранее спокойствие. Конечно, Халн может выиграть для него эту Игру. Но, самое важное, у Аролинга будут годы, чтобы победить в следующей битве. Не для себя, так для юного Нерлиода.

Несмотря на совсем не юношеский возраст, глава шестого клана впервые смотрел в будущее так далеко. И если он сейчас сделает все правильно, он может быть спокоен за это будущее.

Осенняя распродажа закончилась, и работорговцы уже больше двух недель двигались на юг, где предпочитала зимовать большая часть их движущихся поселков. И дело вовсе не в более мягком климате. Наоборот, северное побережье, омываемое теплым течением, сулило куда более мягкую зиму, чем пустыри в глубине материка.

Их просто не любили. Бывало, что работорговцы, вставшие лагерем рядом с крупным городом или группой ферм, просто не переживали зиму. Достаточно одного обвинения в воровстве людей или буквально первой пропажи кого-то из местных пьянчуг, чтобы толпы местных начинали осаждать лагеря. И никого особо не смущал тот факт, что буквально пару месяцев назад осаждающие покупали у осажденных рабочую силу. Обычно это кончалось плохо, ведь работорговцы не отличались смирным характером, и на насилие отвечали насилием.