– А у тебя красивые глаза. И ты очень умный, и мне с тобой хорошо. Я уже знаю, что я хочу на свой день рождения.

– Готов выслушать, тем более он в декабре.

– Откуда ты знаешь? – прищуривает глаза, подходит ко мне впритык. Не спешу с ответом, Майя поднимает руки и начинает развязывать галстук, потом медленно расстегивать рубашку.

Смогу ли я в этот раз сдержаться? Она ведь провоцирует, смотрит с вызовом. Перехватываю ее руки за запястья, не уверен, что сегодня хватит выдержки отойти в сторону, если произнесет «нет».

– Не надо.

– Я что-то делаю не так? – испуганное выражение лица заставляет меня удержать ее возле себя.

– Просто я не железный. Понимаешь? – заглядываю в глаза, сейчас они такие глубокие, что хочется нырнуть в них с головой.

Вот как ей объяснить, что мне мало наших поцелуев. Мне хочется большего, хочется по утрам прижимать ее к себе. Хочется не сдерживать себя в порывах и говорить открыто о своих желаниях. Изучать ее медленно и, не спеша, раскрепощать ее.

– Я понимаю. Я согласна, – берет мои ладони и кладет их на воротник своей рубашки, как бы намекая, что я должен сделать. Поглаживаю кожу ключиц подушечками пальцев, не спешу следовать ее молчаливому призыву.

– Ты была с кем-то? К тебе кто-то так прикасался? – пальцами скольжу вверх к тонкой шее, нащупываю жилку, которая взволнованно бьется.

– Ты у меня не первый, если спрашиваешь об этом. У меня был...– запинается, смотрит куда-то в область ключиц, вздыхает. – Был парень. Опыт неудачный. Я потом долго в себя приходила.

– Он тебя принуждал? – перекидываю ее косу, снимаю резинку, расплетаю, пропуская пряди сквозь пальцы. Майя молчит, по молчанию понимаю, что скорей да, чем нет. Это немного объясняет ее напряжение и ее отказ.

– Ты мне доверяешь? – обхватываю ладонями ее лицо, смотрю в глаза.

– Да. Я знаю, что ты не сделаешь ничего, что мне не понравится. Поэтому не отталкивай меня.

– Дурочка, – ласково обзываю, притягиваю к себе и целую в губы.

Поцелуй лишен всякой сдержанности, главное, что Майя сама стремится сильнее ко мне прижаться, обнять, провести ладонями вдоль позвоночника. Накрывает. Накрывает так, словно открыли шлюзы и мощный поток воды устремляется в разные стороны, затопляя все на свое пути.

Отвлекаемся друг от друга, чтобы выключить духовку. Сейчас не до ужина. Вновь страстно целуемся, медленно двигаясь в сторону спальни. Сегодня будет все правильно, так, как должно быть, когда эмоции взаимны и хочется их дарить.

Поспешно раздеваем друг друга, смеемся, если с первого раза не получается расстегнуть пуговицу. Руки предательски дрожат, под ладонями нежная кожа покрывается мурашками. Каждый вздох ловлю губами, крепче обнимаю, ни на минуту не отпуская. Мне хочется прикасаться к ней, ловить ее мурашки губами.

– Не закрывай глаза, – шепчу в губы, когда Майя опускает веки. Резко открывает глаза, смотрит на меня.

– Я не боюсь, – шепчет, крепче меня обнимая.

Не отвечаю ей, просто позволяю произойти всему, к чему мы робко, пугливо шли. Я полностью настроен на Майю, на ее эмоции, на ее ощущения. Мне очень важно, чтобы сейчас все произошло идеально. Хочу, чтобы смотрела на меня с улыбкой. И она смотрит с улыбкой, а в глазах благодарные слезы.

Мы слушаем дыхание друг друга, слушаем, как в окно стучит монотонно дождь, и позволяем нежности накрыть нас. Стираю кончиком пальцев скатившиеся слезы, прижимаюсь губами к глазам, ощущая солоноватость.

– Кажется, что я вновь родилась, – от ее тихого голоса, наполненного удовлетворением, томностью у меня в груди все переворачивается. Даже сбивается дыхание.