Шум вокруг стихает для меня. Мы дышим в такт, смотрим друг другу в глаза. Забытое волнение томится в груди. Оно едва греет, но греет. Полгода назад мне казалось, что, кроме боли, тоски и горечи, я ничего не смогу испытать. А тут... Торт действительно вкусный, Майя права.

– Вы правы, торт восхитительный, – отдаю девушке ложку, поспешно хватаюсь за чашку, прикрываясь ею.

Что происходит? Почему я взволнован? Почему сердце громко стучит? Опускаю взгляд на чуть полноватые губы, она их облизывает, ерзаю на стуле. В мыслях царит хаос, а картинки перед глазами совсем неприличные. И чем настойчивее я их пытаюсь прогнать, тем более нагло они лезут мне в голову.

Галстук внезапно начинает душить, немного ослабляю узел. Меня пугает внутренняя суматоха. Не подаю вида, что обычное чаепитие вывело меня из равновесия.

– Кажется, дождь прекратился, – голос Майи напряжен, смотрит на меня сквозь ресницы. Я чувствую, что ее тоже что-то тревожит. Заставляю себя улыбнуться.

– Прекрасная новость. Как раз допьете чай, воздух прогреется, – несу полную чушь, но не в состоянии придумать нормальную тему для беседы. Одним глотком выпиваю свой кофе, Майя тоже торопливо допивает чай. Официант приносит счет, оплачиваю.

Одновременно встаем из-за стола, вместе выходим из кафе. Я понимаю, что вот сейчас разойдемся в разные стороны, встретимся ли вновь – никто не знает. Питер – огромный город, тут полно приезжих, туристов. Встретиться случайно – один шанс из ста.

– Спасибо за чай и угощение, – не торопится сбежать, взгляд ее замирает на моих губах, они моментально пересыхают, сдерживаюсь, чтобы их не облизать. Шумно вздыхает, трясет головой, словно не соглашается с собой, робко улыбается.

У меня последний шанс спросить ее номер телефона. Для чего? Не знаю. И не уверен, что нужно спрашивать. Вдруг будет ждать звонка, на что-то надеяться, а я не позвоню. Не позвоню.

– Было приятно увидеться. Удачи на сессии и хороших каникул. Пока, – улыбаюсь на прощанье.

– До свиданья, – мне кажется, или ее голос дрожит? Наверное, кажется, потому что девушка отворачивается и неторопливо уходит от меня. Секунду стою, смотрю вслед. Сдерживаю порыв догнать. Не нужно это все мне. Не нужно.

***

–Сколько ей лет? – Руслан вытирает шею полотенцем, берет бутылку с водой. Я схожу с беговой дорожки, замираю перед ним.

– На вид лет двадцать, – иронично хмыкает, я раздражаюсь. – Забудь.

– Натан, ты здоровый мужик, это нормально, что ты отреагировал на симпатичную мордашку. Ты же не собираешься хранить всю жизнь верность покойной жене? Ей пофиг, а ты страдаешь!

– Радуйся, что у тебя такого не было, – цежу сквозь зубы, уходя в сторону других тренажеров. Злюсь. Злюсь на друга, на себя. На себя, за то, что неделю прокручиваю в голове встречу с Майей, на Руслана – за непонимание.

– Ладно, прости, не сердись, – хлопает меня по плечу. – Но твою позицию по поводу верности я не понимаю. Полгода прошло, можно уже оглядываться по сторонам, чувствовать вкус жизни, знакомиться с женщинами, общаться. Никто не говорит, чтобы ты прямо сейчас начал строить отношения.

– Я не могу.

– Конечно, проще зарыться с головой в работу, оправдываться памятью погибшей жены. Но жизнь не стоит на месте, Натан.

– Ты просто никогда не любил.

– К счастью, вокруг полно красивых девушек, опытных женщин, я еще не готов принадлежать одной-единственной, – очаровательно улыбается, и я уже на него не сержусь. Да и глупо злиться на Руслана, зная, что причина во мне, а не в ком-то другом.

Да, я думаю о Майе. Не специально. Мысли о ней сами по себе откуда-то возникают и с каждым днем задерживаются все дольше и дольше. Я вспоминаю нашу встречу, чувствую то самое волнение, что было у меня в кафе. И глупое ожидание, какое-то сомнение, возникшее из ниоткуда предвкушение. Эти чувства не новы для меня, когда-то что-то подобное испытывал. В своем счастливом прошлом.