Диара кивнула, показывая готовность. Травник как то недоверчиво посмотрел на неё. Не поверил, что она поняла и готова следовать инструкциям? Он просто плохо её знает. Помогая иногда отцу в лаборатории, она ещё и не тому научилась

Следующие два часа они занимались приготовлением микстуры. Диара так увлеклась, что даже забывала краснеть, когда их руки случайно встречались в танце над небольшим котелком. Когда котелок закипел, Эурелиус смахнул рукой пот со лба и сказал:

- Всё. Можешь уходить.

Диара кивнула и отошла от котелка. Эта скупая фраза, брошенная травником, вовсе не обидела её. Она понимала его, понимала, что он увлечён любимым делом и что ему лучше не мешать, но на пороге, не выдержав, обернулась. И застыла. Эурелиус помешивал микстуру и ложка в его руках танцевала. Туда сюда. Глаза закрыты, прядь чёрных волос упала на глаза. Он выглядел необыкновенно сосредоточенным, а ещё счастливым. Как будто сейчас кроме этих кратких минут для него не было больше ничего. Не таинственной Сюзан в прошлом, не довольно унылого настоящего в мрачном доме.

Диара смотрела на него и просто не могла вернуться к себе в комнату. А ещё так  хотелось подойти и поправить эту выбившуюся прядь. Она, наверное, мешает ему. Прежде, чем она смогла себя остановить, девушка сделала пару шагов обратно, в комнату. И застыла. Что на неё нашло? Может быть, травы из этой микстуры обладают каким-нибудь посторонним воздействием? Иначе, как объяснить, что сердце у неё стучало неровно, а ноги словно приклеились к полу. Она не могла и не хотела отвлекать травника, который в странном волнующем свете свечей, казалось, сам источал свет. Но что она тогда тут делала?

А Эурелиус неожиданно открыл глаза одновременно переставая помешивать жидкость в котелке и удовлетворённо улыбнулся сам себе. Потом вдруг поднял голову и увидел её. Диаре показалось сначала, что он удивился, а потом она уловила в его взгляде отголосок какого-то другого чувства. Какого – она не смогла понять, но кровь вдруг прилила к щекам, заставив их гореть.

- Всё… всё получилось? – Заставила она себя выговорить.

- Да, кажется получилось, - кивнул он, удовлетворённо, потом помолчал немного и добавил уже с большей теплотой в голосе. – Всегда волнуюсь, когда готовлю по индивидуальному рецепту. Как в первый раз.

- А когда вы в первый раз приготовили что-то такое? – Диаре было действительно интересно. Она помнила, как отец в первый раз собрал из обычных шестерёнок, винтиков, шурупов и Небо ещё знает чего, механическую птицу, которая распевала простенькую песенку. Он был тогда в восторге, да и она сама радовалась не меньше, а потом и Эдмон. Мысли об Эдмоне заставили побледнеть. Яркие краски дня почему то погасли. Хотя какие яркие, если в этом доме всегда царит темнота? Правда сегодня эта темнота не казалась такой уж и беспросветной.

- Это было несколько лет назад, - живо откликнулся Эурелиус. – Я тогда ещё жил с отцом в нашем поместье. Мой отец был лучшим травником Империи когда-то. Он и учил меня. Под его руководством я сам сварил тогда микстуру для маленькой дочери нашей служанки. Это был мой первый раз, - он даже прикрыл глаза, вспоминая, а когда открыл вновь, голос его прозвучал неожиданно глухо. – А во второй раз у меня не получилось. И Сюзан не удалось помочь.

Диара застыла, поражённая выражением безысходности на его лице.  Глаза потемнели, улыбка сменилась гримасой боли, а во взгляде сиял лёд. Она застыла, не зная, что ответить.

- Пойдём в сад, микстуру нужно остудить, - прервал неловкую паузу Эурелиус. Он опять выглядел самим собой, мрачным, взъерошенным и усталым. Словно ничего и не было. Вот только она не могла забыть.