Что за эмоциональные качели? Только что он готов был размазать меня по стенке, а теперь извиняется.

─ Выйди и оставь меня одну, ─ прошу я, хлюпая носом. ─ Не в настроении сейчас разговаривать.

Хочется послать Сашу на три буквы, но я стараюсь вести себя сдержанно, чтобы вновь не спровоцировать его на агрессию. Если раньше реакция мужа на мои слова и действия была предсказуемой, то теперь я вообще не понимаю, что от него можно ожидать. Но самое худшее я, кажется, уже испытала на себе. Или это была только вершина того айсберга, что еще не успел на меня свалиться?

─ Малыш, пожалуйста, ─ неожиданно Саша становится на колени и ползет ко мне. ─ Маленькая моя, хорошая, любимая. Прости дурака. Нервы расшатались после вчерашнего. Но это не оправдание, знаю. И я клянусь, что такого больше не повторится.

Но как-то мне уже не верится в искренность его слов.

─ Прощаю. Доволен? ─ произношу я лишь для того, чтобы он отстал от меня. ─ А теперь дай мне спокойно переодеться. Лучше пойти и убери на кухне.

Убери на кухне… И зачем я вообще об этом сейчас думаю? Переживаю, что завтрак испорчен и на полу валяются осколки. Мне вообще теперь должно быть плевать на это. Пусть хоть синим пламенем все горит!

─ Конечно, сейчас же уберу. Тебе сварить кофе? Бутерброд сделать? ─ спрашивает Саша, войдя в роль покладистого и заботливого мужа. ─ А хочешь, я в кондитерскую сейчас схожу и куплю тебе что-нибудь?

─ Кофе уже сварен. Поджаренный хлеб в тостере, бекон в холодильнике. Можешь сам садиться и есть, а у меня нет аппетита.

─ Спасибо тебе за заботу. Ты у меня самая лучшая, ─ мягко произносит Саша, поднимается с колен и целует меня в плечо, отчего тело невольно передергивает. ─ Но тебе тоже нужно поесть. Приходи, как оденешься. А я пока уберу с пола и накрою на стол.

И с этими словами он, наконец, уходит, оставляя меня одну.

Да уж, я самая лучшая. Настолько хороша, что меня можно поставить на кон, как самый ценный трофей.

Какой же лицемер мой муж, аж тошно. И очень надеюсь, что он скоро станет бывшим мужем…

Вот только к чему вообще эти извинения? Зачем ходить за мной на цыпочках после лютого зверства? Неужели он рассчитывает на то, что после всего этого дерьма мы останемся вместе, забудем обо всем и будем жить счастливо? Или просто опасается, что я откажусь ехать к Хасанову?

Не знаю, что на самом деле думает Саша, но так как он поступает сейчас, можно делать только с женщиной, в которой уже не видишь ту, с которой собираешься и дальше быть вместе. Или я чего-то не знаю, и он и так хотел со мной развестись, но не успел сказать об этом?

Какое-то время еще сижу на полу, не желая никуда выходить. Но потом голод все же берет свое, и я привожу в порядок макияж, а затем иду на кухню. Это я Саше сказала, что есть не хочу, но у самой от голода желудок сводит. Со вчерашнего завтрака ничего не ела, готовилась же к приему и рассчитывала поужинать там. А накормили меня лишь предательством.

Пол на кухне уже чистый, но обещанного завтрака на столе нет, как и самого Саши. Ну и прекрасно, поем быстренько, пока его нет, и запрусь в комнате, чтобы избежать его общества.

Делаю себе бутерброд, наливаю остывший кофе из кофейника и сажусь завтракать без всякого удовольствия. Кажется, я даже вкуса еды не чувствую, и даже мой любимый терпкий кофе без сахара сейчас кажется пресной водой.

Запихиваю в себя последний кусочек бутерброда и уже собираюсь смыться с кухни, как появляется Саша.

─ Малыш, ты готова? ─ растерянно спрашивает он и добавляет: ─ За тобой приехали. От Хасанова.