Улыбка против воли расцветает на лице, а дурное предчувствие я старательно гоню от себя подальше.

Я быстро развязываю ленту и открываю конверт, разворачивая перед собой бумагу.

«Из-за тебя, паскуда, мама заболела! Мы даем три дня, чтобы ты вытрясла из Даркаса такую же сумму, как он дал за тебя, иначе мы с отцом приедем, чтобы забрать тебя обратно домой и тогда можешь даже не скулить, чтобы я тебя миловал!»

11. Глава 11

Я задерживаю дыхание, побелевшими пальцами сжимая вестника.

Первая строка письма Алека будто снова бьет меня по щеке, я почти вижу перед собой лицо брата, искаженное гневом.

Когда брат стал таким? Кажется, с тех пор, как отец стал брать одного Алека на обсев полей и охоту, а нас с сестрой – нет. С того самого времени он начал черстветь и относиться к нам с Меликой, как все мужчины относятся к женщинам.

Сердце заходится в быстром темпе, я не могу поверить – мама заболела! Неужто ее сразила та самая хворь, которую из далеких краев привезли купцы на пристань в Глодоре? Если зараза добралась до нашего дома, то мама умрет…

- Что там у вас, Лайла? – спрашивает Даркас, отставив в сторону коробку с туфельками.

- Алек пишет, говорит… говорит, мама больна, - отвечаю я, прижимая записку к груди.

- Могу я взглянуть?

- Не стоит, - выдыхаю я и быстро поднимаюсь, поправляя юбку платья, - мне нужно в уборную.

Одна из девушек показывает мне нужную дверь, и я закрываюсь изнутри, опираюсь на умывальник двумя руками, босые ступни холодит гладкий пол, немного меня отрезвляя.

Оставшись одна, я больше не могу сдержать слезы, и они градом катятся по щекам.

Наклонив голову, смотрю на свои руки, потому что не могу смотреть в зеркало. С детства это было одно из наказаний отца – когда я что-то делала не так, то должна была смотреть на свое отражение и раз за разом вслух повторять, в чем я виновата.

Я и сейчас чувствую свою вину, потому что понимаю – я не такая искусная лгунья, чтобы тянуть из Даркаса деньги, он раскусит меня с первых слов.

Я открываю мусорку и выбрасываю письмо туда.

В дверь слышится стук.

- Лайла, все хорошо? – звучит голос мужа.

Я быстро вытираю лицо рукавом, смотрюсь в зеркало, отмечая, что следов от слез не видно. Поправляю платье и тянусь к ручке, чтобы открыть дверь.

На пороге стоит Даркас, закрывая своим телом весь дверной проем, я замечаю, что его тело отбрасывает большую тень, из-за которой света в помещении становится меньше и кажется, что на улице внезапно наступила ночь.

Его проницательный взгляд обводит мои руки и переходит на лицо. Губы Даркаса чуть сильнее поджимаются, он прищуривается.

Муж взмахивает рукой перед собой, и я чувствую дуновение ветра и сразу понимаю, что это магия, слышу лязг крышки мусорной корзины. Через секунду вестник появляется в руке Даркаса и для этого ему даже не приходится сдвинуться с места.

Глаза Даркаса пробегаются по строчкам письма и меж бровей его пролегает глубокая складка.

Я стою на месте, боясь пошевелиться.

- Лорд Даркас… - выдыхаю я.

- Отправлю Тагроса обратно, он проведает вашу маму.

Я чувствую, как глаза мои расширяются от удивления, но тут же отвожу взгляд – щеки горят от стыда.

- Лорд Даркас… скорее всего, она не больна. Я не собиралась, не стала бы делать того, что Алек требовал в письме, - бормочу и боюсь поднять на мужа взгляд, смотрю на свои босые пальцы, выглядывающие из-под платья.

Когда наконец-то решаюсь посмотреть ему в лицо – вижу в глазах плохо скрываемые смешинки.

- Нам пора ехать, - говорит он и голос его звучит так мягко и тепло, что я сразу ощущаю себя стоящей на пристани, морской ветер раздувает мои волосы, а на лице проступают веснушки, которые Мелека, моя младшая сестренка, всегда считала самой уродливой частью моей внешности.