Зверь едва заметно кивает. Подходит ко мне, освобождает от наручников и как пушинку поднимает на руки. Я задыхаюсь… невзирая на гнев, обиду, ощущаю, как в груди зарождается что-то дикое по своей разрушительной силе, меня тянет прижаться к нему и без устали вдыхать его запах. Будто ничего слаще и лучше мне в жизни не доводилось испытывать. Так уже было… два года назад, именно эти ощущения ввели меня в заблуждение. Заставили мечтать о монстре и нарисовать в своей голове сказочную картину.

Что если рассказать ему? А что это изменит? Очень сомневаюсь, что ему известно такое слова как «благодарность».

Зверь выносит меня из полицейского участка. Укладывает на заднее сиденье огромной и безумно дорогущей машины. Срывается с места и выезжает на дорогу. Ведет автомобиль агрессивно, мчит по улицам, не обращая на меня внимания.

А мне вопреки всему становится спокойней, будто его аромат убаюкивает, и я чувствую себя в безопасности. Ложное ощущение. С ним абсолютно все обман.

- Куда вы меня везете? – это мой голос походит на жалобный писк мыши?

В ответ молчание. С вещью не разговаривают.

7. Глава 7

Несносная девица, по минному полю без страховки бегает, чуть мне всю операцию не похерила. А ведь столько времени план разрабатывал, сколько сил и средств потрачено. Она как заноза в заднице. Впилась в меня в туалете и не отпускает. Угораздило же на нее наткнуться.

Веду машину и матерю себя последними словами. Обкладываю себя трехэтажным за мягкотелость, за свой очередной безумный поступок. Мало мне проблем? Выходит, мало. Недостаточно головняков, раз ее на свою шею повесил.

Я настолько зол, что выпал из реальности, сосредоточился на дороге. Остатки разума подсказывают – надо от нее избавиться. Так изначально и планировал поступить еще в отеле, так заноза на ровном месте вляпалась в очередную передрягу. И чего я так парюсь из-за продажной девки? Мне ли не пофиг кто и как ее отымеет? Если уже не того…

От этой мысли сдавливает под левой грудью. И мне это нравится… до коликов, до истошных судорог. Никогда не думал, что вновь испытать примитивные эмоции будет настолько кайфово. Этим зараза меня и проняла, с ней возвращается сотая доля человеческих эмоций. Ничтожно малая, но это уже как подарок небес.

За два года я привык… но ни черта не смирился…  фактически умер там, в том гребаном лесу. Хотя все началось гораздо раньше, с раннего детства из нас планомерно делали машин-убийц, нещадно уничтожая любые человеческие проявления. Солдат он должен слышать только своего зверя. А человеческая форма – это маскировка. Все присущие людские качества – смертельный грех.

Когда мне исполнился год, отец отдал меня в закрытое военное заведение. Больше я ни разу не видел ни отца, ни мать. Юность прошла в казарме, с десяти лет я уже участвовал в боевых операциях. Но некоторые эмоции все же были мне присущи, стыдился этого и втайне от самого себя был рад, что служба не до конца уничтожила во мне людские проявления. Их было мало, но я мог испытать сострадание к пленным женщинам и детям, помочь им избежать жестокой участи. Восхищался женской красотой. И втайне хотел семью. Недопустимые мысли для боевого оборотня. У нас были разрешены браки, но только по политическим соображениям. Командир находил женский объект и давал распоряжение на заключение брака.

Каждый, кто ребенком попал в нашу организацию, до конца жизни больше себе не принадлежит. Нас не спрашивали, за нас этот выбор сделали родители. А мы были слишком малы, чтобы осознать и принять решение самостоятельно.