Я выпала в осадок:

– Но у тебя теперь есть своя комната. Неужели ты этому не рад? И прошу: не делай так, поднимись на ноги.

Парень тут же подчинился.

– Я гаремник, госпожа, – произнёс он так, словно это всё объясняло.

Майк снова пришёл на помощь и начал объяснять мне ситуацию:

– Гаремники всегда спят в комнате госпожи – на её кровати или на полу. Здесь так принято. В бараке им тоже выделяется место, но там они просто принимают пищу, поскольку рабам не дозволяется есть в хозяйской спальне. Если госпожа отправила гаремника спать в коридор, на улицу или в барак к остальным, то такой раб считается попавшим в опалу. Это большой позор для парня. Как свидетельство никчёмности, того, что он не может удовлетворить женщину. Обычно другие рабы презирают таких бедолаг. Вообще гаремники – это своего рода элита среди рабов, от них зависит очень многое, и даже жизни. Если гаремник хорошо справляется со своей задачей, то госпожа просыпается утром в отличном настроении, все счастливы и довольны. А если хозяйка чувствует себя неудовлетворённой, она начинает срываться на всех, кто попадёт ей под руку. Кого-то может забить до смерти или отдать на растерзание псам. Так что к гаремникам всегда было особое отношение.

Твою ж редиску.

Ещё две кровати тут просто не влезут.

– Ладно, – обречённо махнула я рукой. – Энди с Даниэлем будут спать на моей постели.

Не на пол же их укладывать?

Лицо Энди просияло от счастья, а со стороны котиков донёсся горестный вздох.

25. Глава 25. Подарок

От Тима и Сэма настолько фонило печалью и чувством несправедливости этого бренного мира, что я ощущала их эмоции физически. По коже пронеслись мурашки.

Оборачиваться не стала: не выдержала бы горестного взгляда, как у побитых котяток.

Зато радостью, исходившей от Энди, можно было зажечь сверхновую.

Переключила всё своё внимание на наполненный одеждой шкаф. Помимо бальных нарядов, здесь были красивые, но при этом довольно удобные платья и сарафаны, отделанные кружевом и изящной вышивкой, которые вполне можно было носить в повседневной жизни. Спасибо госпоже Артее.

Из коридора начали доноситься звуки ударов молотком: видимо, невольники уже приступили к ремонту. Молодцы, оперативно всё делают.

– Госпожа, замрите! – пребывающий в нирване Энди вдруг в шоке уставился на что-то за моей спиной. А у оторопевшего Майка отвисла челюсть.

Сердце забарабанило в груди от страха, в глазах потемнело, а ноги стали ватными.

– Т-т-там что, паук? – заикаясь, пискнула я, боясь пошевелиться.

Краем глаза видела, как Энди плавно и осторожно начал приближаться ко мне, словно сапёр на минном поле.

– Там двое… пушистых… – Майк с ошалелым видом нарисовал в воздухе дугу. Таким жестом обычно изображают гору.

– Два больших мохнатых паука? – моё сердце ухнуло в пятки.

Я не понимала, почему притихли близнецы, но не решалась обернуться.

– Не бойтесь, госпожа, просто не двигайтесь, – сделав рывок, Энди дёрнул меня на себя и заслонил своим телом.

Раздавшийся в шаге от нас грозный рык едва не отправил меня в обморок.

Выглянув из-за спины своего защитника, я и сама потрясённо застыла: перед нами стояли два больших красивых снежных барса! В чёрных майках и спадающих с попы штанах…

Хищники ошалело смотрели друг на друга и принялись угрожающе поуркивать. Было видно, что пушистики и сами пребывали в шоке от всего происходящего.

Быстро выбравшись из одежды, они начали принюхиваться друг к другу, не переставая грозно мявкать. Один из них чихнул, и это словно сорвало натянутую пружину: они сцепились в яростный клубок, из которого то и дело вылетали клочки шерсти.