-Так значит это не он? – по-своему понимает она мой ответ, делаясь задумчиво-грустной. – А может быть оно и к лучшему? Ну что это не он? Человек всё-таки в реанимации лежит, сама же говорила, что в тяжёлом состоянии…

-Да, всё к лучшему… - хрипло проворила я, пугаясь своей лжи. До сегодняшнего дня я ни разу не врала Ане, а тут. Такое.

-Ты скоро приедешь?

-Я сегодня в городе переночую. А… Андрей звонил, - тут же продолжаю я своё падение.

-Как у вас?

-Сложно… Но мы справимся.

-Поговори с ним, - мягко советует она. – Не носи всё в себе. Если он любит тебя, то услышит.

-Хорошо.

Она хотела сказать что-то ещё, но я уже привычно спряталась за своё:

-Ань, мне бежать надо.

-Да, конечно.

-Я позвоню…

Связь прервалась, а я не то что выдохнула, скорее зашипела, а потом ещё и застонала, падая головой на руль. Что я наделала? Зачем соврала? Объяснений было много, но на ум шло только одно – трусость. Я струсила, эгоистично и подло, опасаясь того, как папа отреагирует на новость об Артёме. В свете последних событий, родители были единственным, что имело значение в моей жизни. 

Понимала, что так нельзя, что не мне решать, что всё лишь усугубляет мою вину… Я расскажу, правда, расскажу. Но не сейчас, пока состояние Артёма стабильно-тяжёлое. Вот задышит сам… Или  как только придёт в себя и его переведут в общую палату. Вот тогда и расскажу. Обещаю.

Дома было пусто и одиноко, сегодня это ощущалось как никогда. Муж был на работе, а больше никого у нас не было, ни котёнка… ни ребёнка… Даже единственный фикус и тот выглядел заброшенным и пожухшим. Раньше такое положение дел вполне устраивало нас обоих: конченых карьеристов и трудоголиков, у меня мои операции, у него – собственная стоматологическая клиника.

Мы познакомились, когда я училась на последнем курсе мед.академии, в какой-то общей медико-студенческой тусовке, куда нас обоих занесло по непонятной причине, поскольку я в принципе была некомпанейской, а он был старше всех собравшихся лет на пять. Я тогда весь вечер ловила на себе его заинтересованные взгляды и старательно делала вид, что не понимаю их значения. Когда пришло время расходиться, Андрей вызвался подвезти меня домой, а я лишь равнодушно пожала плечами, будучи уверенная, что столкнувшись с моим ледяным спокойствием, неожиданный кавалер быстро отвалится, как это происходило обычно. Не вышло, и наше нежелательное знакомство имело своё продолжение в виде неожиданного «Асенька, здравствуйте»,  раздавшегося в телефонной трубке уже на следующий день. Номера я своего не оставляла, но коммуникабельный Андрей вполне неплохо освоившийся среди ветреных студентов, где как я узнаю позже, у него был младший брат, достаточно быстро достал все необходимые ему «явки и пароли».

Он предлагал встретиться, а я категорически отказывалась, прячась за большую занятость, наивно полагая, что одного отказа будет достаточно, чтобы охладить неясно откуда взявшийся пыл. Но Урусов оказался на удивление упорным, названивая мне если на каждый час, то пару раз в день точно. А честная и прямолинейная я так и не отважилась занести его номер в чёрный список. Наверное, надо отдать должное его упрямству и настойчивости, потому что понадобилось два месяца, прежде чем я дала своё согласие Андрею на одну простую встречу. Кто-то подумает, что я набивала себе цену или же просто ломалась, но я искренне не собиралась заводить с ним (да и не с кем другим) никаких отношений.

Наше первое свидание пройдёт странно. Урусов, имевший к тому времени уже приличный опыт общения с женщинами, решит, что меня надо впечатлять, и потащит нас в какой-то ресторан. По словам знакомых это было что-то шикарное и пафосное, но я, слишком увлечённая попытками понять, что происходит, а главное, что мне с эти делать, так ничего и не замечу вокруг. Андрей – галантный, обворожительный и внимательный – весь вечер старательно игнорировал все мои колючки и ядовитый сарказм, который просыпался каждый раз, когда он пытался осыпать меня комплиментами. Я не то чтобы смущалась, но терялась от столь неприкрытой симпатии.