Снаряд принимает форму двояковыпуклой линзы величиной с ладонь, только очень тоненькой.

Готово! Запускаю!

Диск с гудением уходит в ствол уже пострадавшего дерева. Вжик, и все...

Не вижу разлетающихся щепок... Где эффект?

– Хрена-се! – восклицает Князь смерти и подбегает к бревну.

Осматриваюсь по сторонам и вижу, что вся группа в сборе, и она внимательно следит за моими действиями. Магии воздуха они не удивляются. О ее наличии у меня я рассказал на одном из первых привалов.

Некромант округляет глаза и восторженно кричит:

– Круто! Охренеть! Это что такое было?!

Я подхожу к стволу и рассматриваю то, что так удивило парня.

Это оказывается дырка. Хотя, какая она дырка, нет – щель. Узкая, длинной с ладонь, еле заметная щелочка. Примерно, в миллиметр толщиной. Края коры и древесины очень ровно срезаны.

 Вот я эффекта сразу и не заметил. Ого! А глубина-то прорези большая. Конечно не насквозь пробил, но на половину точно.

– Джедайская сила! – отвечаю некроманту первое, что приходит в голову.

– Какая? Джедайская? Кто такие джедаи? – в недоумении спрашивает Князь смерти.

Раздумывая об эффективности новых воздушных снарядов в реальном бою, не думая отвечаю очередным бредом, всплывшим в памяти.

– Мы рыцари джедаи, борцы со злом, темную силу завяжем узлом. Нехорошие люди, разрази их гром, получат по башне огненным мечом.

– Это ты о паладинах, что ли? – еще больше удивляется парень. – Ян, значит и ты так можешь?!

– Кого, ты, слушаешь?! – огрызается рыцарь света. – Нахрена, вообще его об этом спросил?! Он же музыкальный плеер на ножках, на каждое слово новую песню выдает! Лучше бы с таким энтузиазмом уровни набирал! А то, таким темпом, мы еще долго будем его качать до возможности призыва Хранителя!

***

Эх! Хорошо сидеть за костерком, в кругу друзей, болтать ни о чем, смеяться над случившимися с нами приключениями и курьезами.

На небе далекие звезды и месяц. Вокруг тишина, если не считать наши беседы, пение ночных птиц и потрескивание горящих веток. Пряный аромат хвои и приятного дымка, навевающего состояние ностальгии, хоть никто ничего не помнит из прошлой жизни. Но глаза у всех уже в виде щелочек, и зевота эстафетой проходит по десятому кругу. Значит, пора ложиться спать.

Валимся на боковую прямо там, где сидим. Мышцы натруженного тела с наслаждением расслабляются.

Все, почти сразу засыпаем. Я, по крайней мере, тут же уплываю в небытие, как только смыкаю веки...

Перед глазами всплывают странные и, не поддающиеся логике, картины.

Яна сидит верхом на Туре во всем обтягивающем, и, выпятив соблазнительную попку, призывно по ней похлопывает. Ян, в этот момент, возносит молитвы свету стоя на коленях и плачет. Из его носа текут сверкающие сопли тоненьким, но непрерывным ручейком. Его жалеют, гладя по головке, Вероника с Оксаной. Из-под их волос торчат заостренные кончики ушей.

Серега, взяв двумя руками меч паладина, бегает за болонкой, пытаясь ее разрубить. Собака, почему-то, розового цвета. Я, голый и, как всегда, чумазый и вонючий, убегаю от некроманта и Кирилла. Князь смерти бежит по пятам и насылает своих, поднятых из мертвых слепней, что ярко горят огнем и оставляют инверсионный след. При этом, парень постоянно кричит о том, чтобы я научил его петь и плясать.

Пробегаем мимо Профессора. Тот делает выпады своим копьем в сторону огромных грибов, а те от этого взрываются. Над алхимиком смеются, хватаясь за животы, Борис и Хрыч. Ржут как кони, как  настоящие копытные. Даже "иго-го" слышится.

За всем этим хаосом наблюдает огненно-рыжий петух с по-человечески умными глазами. Он сидит на шезлонге, пьет коктейль через соломку, осуждающе качает головой, и совершает жест "рука лицо" своей куриной лапой.