Я думаю, человек жадный потому, что желает стимуляции, желает избавления от самого себя, чтобы не видеть собственного убожества. Но вот о чём я хочу спросить – я знаю, вы в ваших беседах отвечали на этот вопрос множество раз, но он продолжает возникать почти неизбежно: великие мировые традиции, если отвлечься от того, что с ними стало (они были искажены, неправильно истолкованы и стали обманом), всегда прямо или косвенно говорят о помощи. Они говорят: «Гуру – это и вы тоже», но в то же время помощь существует.

К.: Сэр, вы знаете, что означает слово «гуру»?

Н.: Нет, не совсем.

К.: Тот, кто указывает. Это одно значение. Другое значение – тот, кто приносит просветление, снимает с вас бремя. Но вместо того чтобы снять с вас ваше бремя, они навязывают вам своё.

Н.: Боюсь, что так.

К.: «Гуру» также обозначает того, кто помогает вам перебраться на другую сторону, и так далее – есть много значений. В тот момент, когда гуру говорит, что он знает, можете быть уверены, что он не знает. Очевидно, поскольку то, что он знает, есть нечто прошлое. Знание есть прошлое. И когда он говорит, что знает, он думает о каком-то переживании, которое случилось у него и в котором он распознал нечто великое, а это распознание родилось из ранее имевшегося знания, иначе он не смог бы распознать его, и потому корни его переживания – в прошлом. Поэтому оно не реально.

Н.: Ну, я думаю, бо́льшая часть знания именно такова.

К.: Так почему же мы хотим присутствия во всём этом какого-либо вида традиции, древней или современной? Видите ли, сэр, я не читаю никакие религиозные, философские или психологические книги; человек может уйти в себя на поразительную глубину и выяснить всё. Проблема в том, чтобы погрузиться в себя, в том, как это сделать. Не будучи способным это сделать, человек просит: «Не поможете ли вы мне?»

Н.: Да.

К.: А другой парень отвечает: «Я тебе помогу» – и заталкивает вас куда-то ещё.

Н.: Да, это вроде ответа на вопрос. На днях я читал книгу, в которой говорилось о чём-то под названием «сат-сан»[1].

К.: Вы знаете, что это значит?

Н.: Присоединиться к мудрым.

К.: Нет, к хорошим людям.

Н.: А-а, к хорошим людям!

К.: «Если ты хороший, то ты мудрый» – а не «если ты мудрый, то ты хороший».

Н.: Это я понимаю.

К.: Раз вы хороший, значит, вы мудрый.

Н.: Я не пытаюсь это к чему-то привязывать, но я вижу, что мои студенты и я сам – если говорить о себе, – когда мы читаем, когда мы слушаем вас, мы утверждаем: «А, мне никто не нужен, мне не нужно быть с кем-то», – и в этом тоже заключён большой обман.

К.: Естественно, потому что вы под влиянием говорящего.

Н.: Да. Это верно (смеётся).

К.: Сэр, послушайте, давайте будем проще. Предположим, что нет ни книги, ни гуру, ни учителя, – что бы вы тогда делали? Человек в смятении, в замешательстве, в агонии – что ему делать? Некому помочь вам, нет никаких наркотиков, нет транквилизаторов, нет организованных религий – что бы вы стали делать?

Н.: Не могу себе представить, что бы я стал делать.

К.: Именно.

Н.: Вероятно, тогда случился бы момент настоятельной потребности.

К.: В этом всё дело. У нас нет настоятельной потребности, поскольку мы говорим: «Ну, кто-нибудь мне обязательно поможет».

Н.: Но большинство людей в такой ситуации сошли бы с ума.

К.: Я не уверен, сэр.

Н.: Я тоже не уверен.

К.: Нет, я совсем не уверен, ведь что мы делали до сих пор? Люди, на которых мы полагались, религии, церкви, образование – они привели нас к этому ужасному хаосу. Мы не свободны от скорби, не свободны от наших животных стремлений, нашего уродства, нашего тщеславия.