– Извини, это был Ву, наш патологоанатом. Он родом из Чэнду и готовит самый лучший мапо-тофу из тех, что я пробовал. Невероятно вкусный! Он мой друг, и я просил его связаться со мной, как только хоть что-нибудь прояснится. Обследование не закончено, но слухи о проломанном черепе уже подтвердились. Кроме того, множественные переломы на левой руке, правая вывихнута. Похоже, этот иностранец дорого продал свою жизнь. Остальное узнаем завтра.

Оставшийся до метро отрезок Шеннан-роуд они пробежали молча.

– Проводить тебя до границы? – спросил Дэвид.

– Не надо, сам доберусь. Неужели я выгляжу таким усталым?

– Довольно измотанным, если честно. – Дэвид внимательно посмотрел на друга.

– Так оно и есть, – кивнул Пол. – Слишком суетный выдался день для отшельника.

– Тем не менее не мог бы ты выполнить еще одну мою просьбу? Когда завтра будешь звонить Оуэнам, спроси у них, пожалуйста, не травмировал ли их сын когда-нибудь левое колено?

– А что?

– У убитого большой шрам на левом колене. Похоже, остался после операции. Ву подозревает несчастный случай или спортивную травму.

Ночью городской шум превращается в шепот. В воде красно-синими змейками мелькают отражения неоновой рекламы. Одинокая шхуна или буксир пересекает акваторию порта. Волны устало бьются в гранитные стены набережной. До утра этот участок моря словно замыкается в себе, превращаясь в озеро. Постепенно гаснут белые огни в окнах офисных башен, как будто кто-то задувает одну за другой свечи. Даже уличное движение замирает. Пара часов после полуночи – вот весь отдых, который может позволить себе город.

Пол стоял у пирса, от которого отходили паромы на острова, и размышлял, что ему делать дальше. На последний паром он опоздал. Нечего и думать о том, что он сможет найти лодочника, который согласился бы доставить его на Ламму ночью. Между тем переночевать в этом городе Полу было не у кого. В нерешительности он присел на спускавшиеся к воде мраморные ступени. Ему удалось немного вздремнуть в поезде, и теперь он чувствовал себя отдохнувшим, хотя и не вполне здоровым. Теплый ветерок ласкал лицо. Он дышал не бензином, а морем и сладковато-пряным запахом тропиков. В том чувствовалась жизнь. Пол задумался над тем, что именно так придало ему бодрости. Впечатления последних часов? Ужин в компании Дэвида и Мэй, которых он всегда так рад видеть? А может, это судьба Майкла Оуэна так заботила его, а он не решался в этом себе признаться? Или на него подействовал Шэньчжэнь – с его запахами, музыкой, лицами, – так непохожий на Гонконг? Разбередил воспоминания, те самые, которые Пол считал так глубоко погребенными, что и двух жизней мало, чтобы до них добраться?

Китай! Другая сторона земного шара. Лучшая. Более справедливая.

Восьмилетним мальчиком он впервые прочитал книжку о маленькой принцессе Ли Си и ее отце, правителе могущественного королевства Мандала. Ли Си была первой девочкой, в которую влюбился Пол. В ее стране жил призрачный великан и росли чудесные деревья и цветы самых невероятных форм красок и при этом прозрачные. Растения из стекла! И еще там текли реки, над которыми раскачивались подвесные фарфоровые мосты. Многие из них были с крышами, украшенными тысячами серебряных колокольчиков, которые сверкали в лучах рассветного солнца и звенели при малейшем дуновении ветра. В столице королевства, городе Пине, улицы кишели фокусниками и акробатами, чесальщиками волос и чистильщиками ушей, а также столетними резчиками по слоновой кости, даже на старости лет не оставившими своего ремесла. Маленький Пол мечтал о путешествии в далекую Мандалу, но отец объяснил ему, что такой страны не существует. Есть другая страна – Китай, которая тоже лежит по ту сторону земного шара и окружена неприступной стеной. В ней еще есть Запретный город, в котором когда-то жили ее короли.