- Сколько ты их уже съел? - спросил внимательный Влад, заметив, как я приложил ладонь с капсулой к рту.  

- Не так много чтобы волноваться, - ответил я уклончиво и повернулся на лево.  

Дверной проем зиял отталкивающей чернотой. По смазанным рисункам копоти можно с легкостью определить как языки жадного пламени вырывались изнутри. Если закрыть глаза и представить на секунду, что все вокруг объято огнем то дверь будет походить на портал в ад. От одного вида собственной квартиры, в которой я провел восемнадцать лет своей жизни мне стало грустно. В груди завыла щемящая пустота, а все эмоции и переживания отошли на другой план, сменяясь тоской и чувством потери.  

- Это оно? - спросила Валя, стоя за моей спиной и пытаясь разглядеть соседнюю квартиру напротив.  

- Да, здесь я жил, - ответил я грустно, проведя пальцами по голому бетону с грязными подтеками краски. 

Сделав шаг вперед, я переступил порог своей квартиры. Черные стены, такой же потолок, из окон льется пасмурный тусклый свет. У обвалившихся подоконников лежат маленькие кучки грязного снега. В нос ударил сильный запах не выветрившейся влаги, под ногами хрустели недогоревшие останки обугленной мебели.  

Валя хотела было зайти вместе со мной, но Влад остановил ее, поймав рукой за талию и покачав головой. Девушка бросила сочувствующий взгляд на меня, а затем отошла назад.  

- Мы тебя здесь подождем, - сказал он, отходя к лестнице.  

- Зови если нужна будет помощь, - сказала Валя вслед.  

Я кивнул, чтобы не обидеть. Никого я звать точно не буду, даже если упаду и сломаю себе обе ноги… 

И вот наконец-то мне дали побыть одному. Тишина нависала вокруг, лишь редкие крики детей на игровой площадке снаружи давали понять, что время не остановилось. Перед глазами то и дело возникали образы из прошлого. Прихожая, двойная дверца ведущая в зал, и она же комната родителей, слева проход на кухню, справа моя комната… 

Странные ощущения. Вот так стоять посреди сожженной квартиры, тростью разгребать завалы обгорелой мебели, понимать, что твоя мать умерла, а отец бесследно исчез, и не чувствовать печали. Наверное, в такие моменты люди плачут, кричат от злости, молят о возвращении, а может и еще чего хуже, пытаются наложить на себя руки, но… Я лишь чувствую пустоту и грусть. Будто бы с меланхоличной ностальгией смотрю в старый для себя мир, который давно покинул.  

Интересно, так ли себя чувствовал отец, возвращаясь к нам? Неужели смотря на нас, свою семью, он лишь желал быстрее вернуться обратно?  

Всего на секунду, мне вспомнился взгляд отца. Он всегда смотрел будто бы сквозь меня, при этом мысленно находясь где-то далеко в собственном мире, который ни мне, ни матери не было суждено тогда понять… 

- Бред какой-то, - сказал я в слух, направляясь к своей комнате.  

В других делать было нечего. Они и до пожара пустовали, так и после него оставались такими же. Жили мы не богато, мебели было немного, лишь самое необходимое. Да и одного взгляда хватает чтобы увидеть все, что находится внутри. На кухне не было ничего. Пусто. Предприимчивые мародеры разграбили квартиры, унеся все что вообще могло показаться ценным хоть на пару копеек. Старой газовой плиты не было, как и стиральной машинки, стоявшей там же, от холодильника осталась лишь дверца морозильной камеры. Ящики валялись на полу в разобранном виде. По всем отчетам пожар начался отсюда. Но мне не верится в это. Не могло произойти так, что сильный пробужденный как мой отец не вытащит мать при первых же признаках пожара. В каком бы состоянии он ни был, сил ему точно хватит вытащить человека наружу. А значит здесь произошло что-то другое…