– Эй!

Вопросительно таращусь на Тайлера, но он, обернувшись, смотрит сквозь меня. В его глазах блестят слезы.

– Мы с Эмили первый месяц этого кошмара провели в клинике, где я работал. Мы с персоналом быстро разобрались, что зараза распространяется через укусы, и изолировали зараженных. Неделю я не появлялся дома, торчал с пациентами, много врачей пострадало. Но я без конца звонил ей, чтобы убедиться, что все в порядке. Когда она перестала отвечать на звонки, бросил все и примчался домой. Она сказала, что кто-то пытался ворваться в дом, здоровые люди, и телефон разбился. Мы собрали все необходимое и перебрались в клинику. Там было все, что нужно. Высокий забор, решетки на окнах, запас еды. Потом, когда стало тише, мы решили уйти за город, найти дом с забитым погребом и отсиживаться там. В городе мертвецов значительно больше, дураку ясно. И мы нашли дом. Прямо такой, как и представляли. Обосновались там, – он спотыкается, и грубо утирает глаза от первых слез. Словно в наказание, словно он не имеет права на скорбь. – Я не заметил, что дом уже был занят. Ночью Мейсон и его люди вернулись и обнаружили нас. Это был для них роскошный подарок. Их тогда было больше, чем сейчас. Нас схватили. Меня долго били на глазах у жены, в ушах до сих пор стоят ее крики. Они мне снятся. Решив, что я умер, эти уроды бросили меня в подвал. Не знаю, сколько времени я там провел. Когда пришел в себя, выполз из подвала, дом был пуст. Ни Эмили, ни Мейсона, никого. Я попытался пойти за ними, но дом окружили мертвецы, а я едва стоял на ногах. Дал себе пару дней отваляться, чтобы собраться силами. Каким-то чудом вышел на их след. Неделю я не останавливался, шел за ними. Наконец, понял, что настигаю. Мне удалось раздобыть кое-какое оружие. Я был настроен убить их всех, но главное – освободить жену.