– Вася, не дрейфь, – чётко сказал я.

От седого хозяина, помимо страха, прилетело и возмущение. Что-то вроде: «это я боюсь, по-твоему»?

– Ну, а кто же? – улыбнулся я, кладя нож обратно, – Тим ничего не боится.

По-хорошему, надо бы провести разведку в замке, узнать вообще, куда я попал. А ещё лучше, доверить операцию профессионалу…

– Ай, ладно, – я вкинул в себя сразу две таблетки.

Потом высыпал на руку заготовленный порошок, стал втирать в бедро. Что я там увижу, когда вскрою? Вдруг тут одними щипцами не справиться?

Я зашипел, когда кожа на бедре вспыхнула огнём. Подождав, когда всё занемеет, я вытащил из чашки с водой кусок простыни с дыркой, накрыл зону операции. Взял нож…

– Вася, не дрейфь, окей? – в который раз прошептал я, понимая, что у меня уже словесный понос.

Тим, спокойно.

Впереди очень много сложностей. Будь я псионик, то смог бы закинуть сознание в берсерка, который не чувствует боли.

Берсерк себе руку отгрызёт, и перестанет двигаться, только если вся кровь вытечет, и не будет питания у мышц. Но у меня только обезболивающее.

А ещё мне может не хватить сил сломать себе кость щипцами. Для этого, конечно, рядом лежала кочерга с гнутой ручкой, которую замучился оттирать, но я надеялся, что до этого не дойдёт.

Я знал анатомию. Я знал основы полевых операций. И здесь вершилось безумство.

Но прыгать на покалеченной ноге, как цепной пёс, на коротком поводке – это не про меня. Уж лучше сдохнуть от сепсиса…

Да и всё равно меня потащат к этому Коряжному, если что. Чем я рискую?

В разум снова прилетело возмущение и страх от хозяина тела, он стал сопротивляться, и я улыбнулся. Васёк, ты постигаешь ту сторону моего характера, из-за которого у меня с командованием вечно были проблемы.

– Поехали, – и нож двинулся по коже.

***

Обезболивающее было отличным. Со свойствами антисептика, я мог им посыпать уже открытые участки раны, и боль поначалу исчезала. Но этого не хватило…

Моё сознание стало улетучиваться как раз на том моменте, когда я дошёл до открытой кости щипцами. Вася отключился гораздо раньше.

Нож выпал, я стал заваливаться, и опёрся на локоть, удивляясь, почему вокруг стало так светло. Боль, вокруг одна только боль.

– Ярость пса, – кое-как слепив пальцы в непривычный для этого тела якорь, я снова попытался вызвать берсерка.

В такой момент он просто обязан запуститься!

Но свет в глазах от боли заполнил всё пространство, а потом боль вдруг исчезла.

Как и я…

***

– Да, твою луну, ты что наделал?! – Вася на стульчике в круге света надрывался.

Злился, жжёный пёс, стискивал стул из всех сил и кричал в темноту, из которой я смотрел на него.

– Мы же там умираем! На хрена ты это затеял?

– Почему сбежал от Вепревых? – задал я чёткий вопрос.

Нет, не слышит. Василий так и надрывался, ругая меня, на чём свет стоит.

– В Пробоину тебя, слышишь, Иной?! Я не собирался помирать! – он закачался на стуле, словно в трансе, и вдруг зашептал, – Надо найти их оракула. Бывший оракул у Вепревых, это он меня проклял. Найти нужно

– Да я б с удовольствием, – растерянно вырвалось у меня.

– Он же и правду открыл, – продолжал покачиваться Вася, потом зашипел, – Твою луну, как больно-то!

Улыбаясь, я теперь понял, как мне можно устраивать встречи с Василием. Правда, это смертельно опасно.

– Почему сбежал от Вепревых?! – громко крикнул я, надеясь, что хоть так пробью стену, – ПОЧЕМУ СБЕЖАЛ ОТ ВЕПРЕВЫХ?!

Я повторил свой крик, и вдруг Василий замер, стал прислушиваться. Ему почудилось что? Или мои слова долетели?

Он задумчиво почесал седую шевелюру.

– А что за «ярость пса», кстати? – спросил Вася.