По мнению Е.А. Павлодского[108], установление в Федеральном законе от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»[109] и Градостроительном кодексе РФ от 29.12.2004 года № 190-ФЗ[110] случаев делегированного саморегулирования нарушает закрепляемый в Федеральном законе от 01.12.2007 года № 315-ФЗ «О саморегулируемых организациях»[111] (далее – Закон о СРО) принцип добровольности.

Но это не совсем так. Ст. 5 Закона о СРО указывает не только на то, что членство субъектов предпринимательской или профессиональной деятельности в саморегулируемых организациях является добровольным, но указывает на возможность установления федеральными законами случаев обязательного членства в саморегулируемых организациях. Поэтому добровольность не может рассматриваться в качестве принципа саморегулирования, поскольку не имеет универсального характера и не оказывает регулирующего воздействия на все сферы саморегулирования.

Нужно говорить о принципе свободы саморегулирования, основывающемся на конституционном принципе свободы экономической деятельности и праве каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ст. 8, 34 Конституции РФ).

Свобода саморегулирования, как и любая свобода, не имеет абсолютного характера и может ограничиваться законодателем в публичных интересах.

Свобода саморегулирования состоит из нескольких элементов: свободы объединений для осуществления экономической деятельности, из чего следует право создавать саморегулируемые организации по своем усмотрению; свободы выбора видов деятельности и сопутствующую некоторым из последних обязательность членства в саморегулируемых организациях; свободы иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами (ст. 35 Конституции РФ); свободы договора (ст. 421 ГК РФ).

Поэтому свободно, самостоятельно, инициативно и добровольно субъекты принимают решение об осуществлении тех или иных видов предпринимательской или профессиональной деятельности с ограничением этой свободы в виде принятия на себя обязанности соблюдать те правила (в т. ч. ограничительного характера), которые установлены на некоторых видов деятельности.

Принцип сочетания частных и публичных интересов принципиально важен для саморегулирования, основывающегося на частноправовой модели поведения, вынужденной учитывать публичный интерес.

В предпринимательской деятельности принцип сочетания частных и публичных интересов довольно часто называется в числе основных начал предпринимательского права[112]. Как верно указал В.С. Белых [113], указанное сочетание имеет существенное значение не только в области предпринимательства, но и в иных сферах общественной жизни.

Частное право является децентрализованным и позволяет частной инициативе его субъектов проявлять себя в полной мере, что привносит элемент случайности и неопределенности в складывающиеся отношения. Здесь каждым субъектом движет его личный частный интерес. Наука гражданского и предпринимательского права исходит из необходимости ограничения этого частного интереса в целях упорядочивания частноправовых отношений. Отсюда вытекает принцип недопустимости произвольного вмешательства в частные дела, рассматриваемого в качестве принципа и частного[114], и гражданского [115], и предпринимательского права[116].

В научной литературе публичный интерес определяется как интерес всего населения, всего общества. Государство в лице правотворческих органов должно стремиться к тому, чтобы соблюдение публичных интересов было выгодно каждому носителю частного интереса