В ходе войны пропагандистское оружие праздничных торжеств было нацелено на весьма обширную аудиторию и за пределами Российской империи: особенно значительны были праздники, устраиваемые А.Г.Орловым в Пизе (где подолгу пребывал Орлов и его штаб) и в Ливорно (где российские военные корабли находили пристанище), в Порт-Маоне на Менорке (где также принимали эскадры российского флота), в самом Архипелаге[14].

Так, несколько европейских изданий описали российские праздники в Порт-Маоне с особенной иллюминацией: на фасаде собора появилась «перспектива, представлявшая армию и имя российской императрицы», а «на резиденции консула укрепили прекрасное искусственное пламя, которое с одной стороны пожирало турецкие мечети (вариант: зажженные огни представляли с одной стороны крест, торжествующий над турецкими мечетями), посреди чего читалась надпись «Caterina Alexiovvona II. Imperatrice di tutte le Russie. Vivat. Vivat». Екатерина II послала в дар местной греческой церкви Евангелие высотой два фута и шириной 15 дюймов в золотом окладе, чашу размером в полтора фута, два небольших блюда и большой золотой крест[15].

Передача даров российской империи православным единоверцам являлась особым аспектом символического вторжения на новые территории[16]. Эти дары должны были подкрепить идею: российское присутствие в Средиземноморье является по сути противовесом военному насилию и призвано защитить православных от «ига неверных агарян». Уже при экипировке экспедиции, как известно, императрица дала распоряжения Синоду отправить на военных судах иконы, облачения, церковную утварь для раздачи в православные храмы и монастыри[17]. Исследование русских церковных памятников в Греции показало, что со второй половины XVIII в. поток таких даров, как от правителей, так от русских паломников и от греков, переселившихся в Россию, не прекращался. Золотые медали Екатерины, драгоценный кинжал А. Орлова на Патмосе, митры русской работы на Санторине и Паросе, оклады икон и книг на Тиносе и Наксосе оказываются важными свидетельствами многообразия путей, которыми Россия утверждала свое присутствие в Леванте. Щедрыми подарками Россия продолжала одаривать православное духовенство на Балканах, в Архипелаге, в Святой Земле и в дальнейшем, подкрепляя этими дарами шаги по созданию собственных дипломатических и церковных миссий[18].

Обращаясь к изучению причин и специфики акций России в Восточном Средиземноморье в XVIII и XIX–XXI вв. нетрудно заметить некоторые параллели, найти повторяющиеся сетования относительно несбывшихся надежд, обвинения в сторону нестойких религиозных и идейных союзников. И хотя я далека от прямого, не учитывающего исторического контекста, сравнения российских операций разных эпох, мне представляется, что анализ истоков средиземноморской политики России позволяет выявить ряд недооцененных перспектив изучения и позднейших конфликтов в этом регионе. Важно в сравнительной ретроспективе:

• определить влияние культурных и религиозных стереотипов на восприятие реалий и на поведение участников военных походов в «чужую» цивилизацию в разные исторические эпохи;

• проанализировав политическую культуру сторон конфликта, оценить соответствие форм и методов действий российского командования на занятых территориях сложившимся реалиям политических институций Запада и Востока и др.;