Вернемся к проекту постнеклассической науки и ее субъекту. В.С.Степин, в отличие от Гуссерля, не выносит его за скобки, а, напротив, заключает в них. Тем самым символически подчеркивается преемственная историческая связь всех этапов становления субъекта научного познания постнеклассической науки, понимаемой прежде всего как науки естественной; науки, черпающей свои истины из самой природы. С другой стороны, субъект постнеклассической науки открыт для будущего развития. В том числе и развития в направлении его коммуникации с трансцендентальным субъектом Гуссерля. Стоит ли при этом специально говорить о том, что это развитие вовсе не есть одностороннее «восхождение» по пути все более полного и всеохватного постижения истины. Добавим: отказ от этого линеаризованного образа прогресса относится и к культурному, и к гуманитарному развитию, где по умолчанию он до сих пор часто имеется в виду. На нынешнем этапе цивилизационного развития к его собственному образу предъявляются уже иные требования. Их можно охарактеризовать как более жесткие, а можно – как более либеральные, но они – иные, и их исследование, на наш взгляд, ставит вопрос и о переориентации самой философии на исследование проблем трансцендентального эмпиризма как интерсубъективной коммуникации, осуществляемой на уровне обмена смыслами, духовными ценностями, а так же, отвечающих этим смыслам и ценностям состояниям человеческого сознания. Все еще оставаясь заключенным в скобки, субъект постнеклассической науки начинает становиться трансдисциплинарным, нелокальным, коммуникативно сопряженным сразу со всей иерархией уровней реальности, включая реальность космологическую. Стоит подчеркнуть, что эта коммуникативная сопряженность только «начинает становиться» и может стать таковой лишь при наличии формирования коммуникации на уровне обмена высокими гуманистическими смыслами и духовными ценностями.

Становление постнеклассической науки, а в ее составе, синергетики, информатики, комплекса когнитивных наук с их «сетевыми» принципами открытости, неравновесности, самоорганизации, подчиненности параметру порядка, кольцевой причинности, обратной связи между уровнями, время от времени перестраивающей их иерархию, существенным образом проблематизирует статус тех «фундаменталистских» представлений, согласно которым «подлинно истинными», реально существующими, объективно истинными считаются лишь некие онтологически исходные константы, «порождающие начала», «идентичности», самобытности, а все остальное – вторичное и порожденное – это мир искусственного, сконструированного, субъективного, неподлинного, а потому неистинного, а в конечном счете, мнимого и иллюзорного. Сама по себе эта проблема столь же древняя, сколь и сама человеческая культура, но исключительную остроту ей придает именно современное стремительное развитие информационных технологий. Конечно, с чисто технологической точки зрения коммуникативная вовлеченность в трансдисциплинарный и транскультурный диалог субъекта постнеклассической науки представляется чем-то гораздо более реальным. Однако вопрос о том, насколько эта реальность станет реальностью подлинно человеческого бытия чисто технологически не решается. Здесь мы вплотную сталкиваемся с фундаментальной проблемой духовной свободы и ответственности человека, с проблемой его образования в этом качестве.