— Я принесу тебе рюкзак, положу с собой немного еды и воды, — подхожу к другу.

Мне не хочется делать ему замечание за его выходку, не хочется объяснять, почему Багиров чуть не стянул с меня никаб. Тарик вряд ли поймет, все-таки у нас с ним разный менталитет. А Север офицер спецназа, в его крови, наверное, за столько лет выработался ген – никому не доверять на войне. Только так можно сберечь жизни личного состава.

— Аврора, я боюсь тебя с ними оставлять, — кивает на разбитое здание, в котором спрятались Багиров и остальные ребята.

— Не бойся, со мной точно ничего не случится, — откуда во мне такая уверенность? Да нет ее.

— Он сумасшедший, — мотает головой Тарик. Знал бы он хоть часть тех легенд, которые ходят о Мироне, убедился бы в своих подозрениях.

— Он меня не тронет, — уверенности у меня нет, но для Тарика я ее изображаю. Мирона я понимаю. Пусть и русская, но я для него шахидка, он не может мне доверять.

Мой тон убеждает друга. Вниз он не спускается. Прежде чем отобрать для Тарика небольшую часть наших запасов, я подхожу к брату. Он спит или без сознания…

Страх сковывает сердце. Не хочу даже думать, что мы можем его не спасти…

Багиров сидит у дальней стены, откинув голову на прохладный камень. Глаза закрыты, но я уверена, он за мной следит.

Отобрав небольшую часть наших запасов, выхожу проводить друга. Он понимает, что времени у Юры немного, поэтому сразу уходит. Спешит…

13. Глава 12

Север

Просчитываю в голове возможные варианты развития событий. Бросаю взгляд на Каручаева. Мразь ведь, но умрет… жалко…

Смерти ему не желаю. Вместе ведь росли, помню его еще сопляком.

Русская шахидка не отходит от него, переживает, как за родного. О Тарике там, наверху, меньше пеклась, когда я к его голове дуло автомата приставил. С ней еще успею разобраться, есть дела куда более важные. Тарик отправился к своим минут пять назад, пора нагонять. Прежде чем уйти, подхожу к девчонке, которая слишком много мыслей занимает в моей голове – к Авроре.

— Твой муж взял с меня обещание не делать ничего, что тебе не понравится, но он не запрещал мне делать то, что тебе понравится, — тихо прошептав на ухо. Жду реакцию, а ее нет. Девчонка заморозилась, словно юная девственница в первую брачную ночь. Желание прижать ее к себе гашу внутри себя, парни умолкли и косятся в нашу сторону.

Разворачиваюсь и ухожу. Хорошо, что успел захватить кепку и фляжку с водой, а то бы так и сбежал. Хотел ее заставить нервничать, но сам завелся. Идея делать с ней то, что понравится нам обоим, становится навязчивой!

Вдыхая горячий воздух, выбираюсь наружу. Солнце поднимается все выше над горизонтом, скоро станет совсем жарко. Нужно было, чтобы Тарик как можно скорее отдалился от нашего схрона. Доверия у меня к нему нет, доверие нужно заслужить. А я все еще подозреваю, что приведет к пленным своих…

Осматриваю руины, пространство вокруг. Останавливаю взгляд на движущейся впереди точке.

Шахиды после налетов будут собирать своих: мертвых, чтобы предать их земле, раненых, тех, кто сумел спрятаться и уцелеть. Стрелял я специально. Хотел привлечь внимание джихадистов. На звуки выстрелов должны были отреагировать, послать кого-нибудь, чтобы проверили. Рассчитывал, что подберут Тарика, если он действительно собирался нам помочь.

Тарик не замечает, что все это время я иду за ним, дышу, можно сказать, в спину. Он постоянно останавливается, воровато, испуганно оглядывается по сторонам. Выдает свою нервозность.

То ли шахиды на выстрелы внимания не обратили, то ли не в той стороне своих собирают...