А теперь представим, как супруги Бовари занимались сексом. Половое воспитание у обоих на нуле. Эмма замуж выходила девственницей, с будущим мужем до свадьбы они были едва знакомы, Шарль до этого был женат на какой-то злобной, неприятной бабище. Вечерами он входил к Эмме в будуар, снимал с неё пеньюар. Удовлетворившись, вставал, натягивал рейтузы и уходил. Конечно, Эмма его возненавидела! На хер ей такой секс! Что ей с этого? Жутко даже представить: каждый вечер к тебе в комнату вламывается какой-то малознакомый чувак, укладывает на кушетку. Попыхтев, поелозив сверху, надышав мятой, стыдливо кончает после нескольких фрикций.

Чувак, где прелюдия, где предварительные ласки? Поцелуи, покусывание сосков, фингеринг, куннилингус, анилингус, флагелляция, шибари… Можно, конечно, попробовать более извращённые варианты, например, расчесать ей волосы, помассировать ступни ног, внимательно выслушать, как прошёл день…

Так и представляю их диалог за завтраком. Перевернув газетную страницу, Шарль Бовари как бы между делом заявляет:

– Мадам, вчера вечером во время исполнения супружеского долга вы были особенно холодны.

– Может, потому что вы делали это со мной, не удосужившись спросить моего позволения? – отвечает Эмма Бовари.

– А что, надо было? – удивлённо поднимает брови её супруг.

– Да шучу я, конечно же, нет! – восклицает хохотушка Эмма. – Мы живём с вами в XIX веке. Какое ещё позволение? Батюшка благословил наш брак, церковь одобрила. Так что можете трахать меня, когда вам вздумается!.. Можете и втащить, если что, я же вам не какая-то капризная суфражистка! Только по лицу не бейте, чтобы соседи не сплетничали…

О том, что есть такая часть женского организма, как клитор, я сам узнал лет в двадцать пять. Вы, конечно, спросите: как такое вообще возможно? Пробелы советского образования, отвечу я вам. Первый мой сексуальный опыт состоялся в восемнадцать лет с буфетчицей из институтской столовой, хотя всем я рассказывал, что это произошло со мной в четырнадцать со студенткой педа, проходящей практику в нашей школе. К двадцати пяти у меня был секс с достаточно большим количеством женщин. Но у них со мной его не было.

Чтобы вы поняли, каким долбоёбом я был в то время, расскажу вам следующую историю. Илона была старше меня на два года. После третьего свидания я проводил её домой – она тогда снимала однокомнатную квартиру где-то по улице Сердича. Илона пригласила зайти к ней в гости на кофе. Про правило трёх свиданий я тогда слыхом не слыхивал, так что пошёл, полагая, что мы реально будем пить кофе. Сексом мы занялись на кушетке в позе «на боку», я находился, понятное дело, сзади. Я был крут и брутален. Мои движения мощны и размашисты. Чтобы не кончить раньше времени, в уме я вычислял квадраты двузначных цифр. Когда дошёл до двухсот восьмидесяти девяти, она взмолилась:

– А ты бы мог меня хоть погладить?

Крепкой рукой я ухватился за её грудь.

– Не здесь, – разозлилась она. – Там. Пальчиком…

– Где? – с удивлением спросил я.

– Ладно, я сама…

Илона опустила руку на свой лобок, дыхание её стало глубоким и прерывистым. Я почувствовал себя уязвлённым: вся моя молодецкая удаль оказалась ни к чёрту.

– И что это ты делаешь? – спросил я.

– Ласкаю себя, – задыхаясь, с трудом сообщила Илона.

Ноздри её раздулись, рот приоткрылся, кончиком языка она касалась кромки верхних зубов. Тело стало горячим, мягким и податливым.

Я остановил свои амплитудные втыкания. Вышел обиженным. В смысле не вообще, а из неё.

– При мне. Ты. Такого. Делать. Никогда не будешь, – отчеканил я. Голос мой стал твёрже стали.