Одетая по погоде, чистенькая, с небольшой дорожной сумкой в левой руке. В правой же оказался зажат большой кухонный нож с широким лезвием.

Упырица тоже узнала инспектора. Осклабилась, показала зубы.

Заточенная железяка шевельнулась.

… Пулей её почти не остановить, Печатью не приголубить…

Плохо соображая, Иванов выбросил вперёд правую ладонь, скороговоркой прошептав привычное: «Дерево» …

Едва пальцы коснулись тёплой, приятной кожи убийцы, в тело обалдевшего от нечаянной встречи парня хлынула Сила. Много, ох как много оказалось её в некрупной Ленке.

Кожу запекло, на спине и лбу выступили капли крупного пота.

Захрипев, полукровка закатила глаза и начала медленно оседать. Сумка вывалилась из обессилевшей руки, нож звякнул о бетонный пол и тут же отлетел в сторону после мощного пинка инспекторского ботинка.

Вцепившись в тело упырицы, Сергей ни на секунду не расслаблялся, контролировал чужие потоки жизни и только дивился самому себе: «Это же надо, не вредничай тётка, не задержись я в магазине – и разминулись бы! На улице если бы и встретились – ни за что бы близко не подпустила! Столкновение двух кораблей в тумане – иначе и не скажешь! Да… Прощёлкал охоту Ероха с приятелями, обхитрила их Ленка, не пошла никуда… А почему нож? Зачем? – перескочили мысли с общего на конструктив. – Грабить, что ли, собралась? Или посчитаться хотела?»

Впавшая в беспамятство девушка окончательно переместилась из вертикального положения в горизонтальное. Дыхание выровнялось, стало размеренным и почти незаметным, будто под наркозом.

– Тащи цепи, верёвки, всё, что есть, – обернувшись, крикнул Сергей продавщице.

Реакции не последовало. Женщина продолжала стоять соляным столбом, выпучив глаза и определяясь, то ли заорать, дав выход эмоциям, то ли грохнуться в обморок. Старушка оказалась покрепче. Она наконец-то вытащила из-за пазухи маленький продолговатый цилиндрик белого цвета, трясущимися пальцами открыла, выронив пробку на пол, кинула под язык крохотную таблетку. Выдохнула:

– Это ж Ленка…

– А то я сам не вижу! – медлительность столь задиристых в спокойной обстановке женщин порядком взбесила инспектора.

Он продолжал касаться девушки, ощущать попытки живучего сверх всякой меры организма побороть вынужденную бессознательность и прекрасно осознавал – долго так продолжаться не может. Едва ладонь оторвётся от кожи – полукровка, порождение вампира и обычной женщины, придёт в себя и второго раза не будет. Не подпустит. Порвёт всех присутствующих. Ей уже какая разница – два трупа или пять? По всем законам один чёрт пожизненное. Больше не присудят.

– Живее давайте! Я эту заразу долго держать не смогу!

В ожидании просветления в разумах любительниц поболтать, инспектор свободной рукой извлёк смартфон. Бегло полистал, вызвал Антона. Тот ответил сразу, не скрывая раздражения:

– Ну чего тебе, Серый?! Я босса прохожу…

– Ленка тут. Пулей сюда, пока я её контролирую!

Дальше слушать напарник не стал, отключился. Чем, чем, а тупоумием Швец никогда не страдал, потому длинные разговоры с выяснением подробностей задержания и прочих острых моментов оперативно перенёс на потом.

От ошарашенных кумушек помощи ждать не приходилось. Продавщица, в дополнение к полуобморочному состоянию, начала тихо постанывать и скулить о помощи, бабка жалась к стойке, не зная, куда ей деться от опасной близости с убийцей, про которую второй день судачила вся деревня.

Появился любитель стрелялок почти сразу. Возбуждённый, взъерошенный, целеустремлённый.

Вваливаясь в магазин, он ненароком крепко зацепил носком туфли бесчувственную полукровку, однако нимало не расстроился от такой бестактности.