– Среди рабочего дня – домой? – я выразила удивление. – Ты что, заболел? Или как?

– Нет, не волнуйся. Мне Светочка и давление померила. И сердце послушала. Нормально.

– Интересно. Вот какие у нас медицинские сестры, – заметила я, – умеют слушать сердце. Прямо как врачи. Вам можно разве, Светочка, слушать сердце? Нужна же специальная медицинская подготовка.

Светлана смутилась, но ответила с вызовом:

– Я, конечно, не врач, но всегда рядом с врачами и учусь у них разным приемам. Умею различить хрипы в сердце.

И фонендоскоп у меня хороший, хоть и старый. Мне его подарил один доктор, учитывая мои успехи в работе.

Я быстро расшифровала в уме услышанное и увиденное и сделала вывод, что Мирослав и Светлана собирались куда-то вместе, а я помешала. И Ольга Николаевна знает. И Зоя Ивановна знает. А я совершенно унизительно явилась с полотенцами.

Тем не менее я развернула сверток. Плавно положила на грудь Ольге Николаевне полотенце – самое большое, практически банное.

– Вот вам, дорогая Ольга Николаевна, новое полотенечко. А мне надо бежать. Вот-вот вернется Мишенька из школы. До свидания. Ты, Мирослав, посиди с мамой. Посиди, поговори. А то ни я тебя не вижу, ни Мишенька, ни мама. Так пусть хоть кому-то из нас будет радость. Светочка, ты не уходишь? Пойдем вместе, я по дороге хочу посоветоваться насчет Мишеньки.

Света хоть и против своего желания, но встала из-за стола, схватила сумку, из которой выглядывал фонендоскоп:

– Ага, мне еще по участку бегать и бегать.

И только тут я поняла, что меня насторожило с первого взгляда: Светочка без медицинского халата и без косынки. В узкой юбочке до колена, в тонкой блузочке с кружавчиками, с рукавчиками три четверти. А между прочим, стояла поздняя осень. В таком виде на участок не ходят работать каждый день.

Мирослав как сидел, так и остался, даже до двери не проводил. Только Зоя Ивановна выглянула из кухни и тут же спряталась.

Да, люди сами себя выдают. Если, конечно, у них еще осталась совесть.

Со Светой я завела незначащий разговор.

На вопрос, как часто она посещает Ольгу Николаевну, она ответила:

– Как и договаривались с вами, Майя Абрамовна, каждый день, кроме воскресенья. Но я почти всегда и в воскресенье прихожу.

– Ну, это лишнее. По воскресеньям Мирослав Антонович приходит. За воскресенья же я тебе не плачу.

– Ну и пусть. Я без оплаты. Мирослав Антонович, например, считает, что именно по воскресеньям – самое важное.

Вот до чего дошло. По воскресеньям вместо того, чтобы быть с Мишенькой, не говоря уже обо мне, Мирослав заигрывает с медсестрой на глазах у своей больной матери напрочь весь день.

Мирослав пришел домой буквально через пять минут после моего возвращения. У меня даже закралось подозрение, что он шел за нами. Я выбрала такую стратегию: сказать без обиняков о своем впечатлении и пускай развеивает как хочет. А не хочет – пусть как хочет.

– Светлана ходит к Ольге Николаевне пять месяцев, – я начала спокойно. – Мне кажется, что ты ей слишком симпатизируешь. Не возражаю. Она хорошая симпатичная девушка. Обыкновенная простушка, как говорится, такие нравятся мужчинам. Слушают с открытым ртом, готовы на все ради мужского внимания. Мой вопрос в другом. Давно ты решил завязать с ней близкие отношения?

Мирослав молчал.

– Почему ты молчишь? Это простой естественный вопрос. Несколько месяцев мы с Мишенькой тебя не видим дома. Ты здесь только ешь и спишь. Вся твоя внутренняя жизнь проходит в другом месте. И теперь я понимаю, в каком.

Мирослав молчит.

– Сейчас придет из школы наш сын, и я намерена услышать от тебя ответ до его прихода.