Я старалась его сильно не беспокоить, но раны обрабатывала через примерно равный по ощущениям промежуток времени. И каждый раз ужасалась. А ведь эти раны ещё поджили. И ещё меня раздражала странная особенность. Руки у меня всё время светились, стоило только прикоснуться к Чену. Странный перламутровый свет по контуру. Вот только и это отошло на второй план. Я всё время думала, что ему нужно набраться сил, а где он их возьмёт, если всё время спит?

На второй день встал вопрос о том, что есть самой, и как кормить ребёнка. А именно ребёнком я Чена и воспринимала. Я осторожно вышла из пещер. Рядом плавало какое-то животное, напоминающее кита. Правда, не такого огромного, как мне представлялось.

Постояв немного, я с удивлением отметила, что вода вокруг не мешает, и я дышу. Только не носом, а, похоже, кожей, потому что грудь не вздымалась. Я сделала несколько шагов в сторону животного и остановилась, чтобы не напугать. Это была самка, и она кормила детёныша. Молоком!

Свободное от работы время я убивала на просмотры передач о цветах и животных, и на то, что училась танцевать танец живота перед телевизором. И знала, что в моём мире киты кормят детёнышей молоком, очень богатым жирами. Может и моему мелкому русалу подойдёт?
- Привет, - обратилась я к животному. - У меня ребёнок в пещерах. Очень болен, ему не хватает сил, а есть нечего. Не могла бы ты дать мне немного молока?
Может это и выглядело глупым, но ничего лучше я придумать не могла. Китиха посмотрела на меня и открыла рот. До меня донёсся словно глубокий вздох с открытым ртом.

Враждебности от животного я не почувствовала. Поэтому быстро вернулась в пещеру, и не придумала, ничего лучше, чем выложить подаренные кем-то Чену лекарства, тщательно вытряхнуть сумку из тонкой кожи, и вернуться к китихе. Та немного повернулась боком, чтобы продолжить кормить детёныша, и мне была возможность подойти. Я прижала горловину сумки-мешка к соску, я с удивлением наблюдала, как раздуваются её бока. Китиха сама впрыскивала струю молока в горлышко, как и во время кормёжки китëнка.
- Спасибо! - поблагодарила я животное, туго стягивая горло сумки, чтобы туда не просочилась вода. Для себя я решила, что раз китиха поняла мою просьбу, то и благодарность поймёт.
Добытое молоко, я небольшими порциями вливала в рот Чену, укладывая его голову себе на колени. Да и сама попила. Ощущение в животе было такое, словно я поела очень жидкой геркулесовой каши, которую немного пересолили. А утром меня разбудило знакомое гудение, напоминающее вздох. Вчерашняя китиха приплыла со своим детёнышем почти к самому входу в пещеру. Я позволила себе погладить её по морде, и несколько раз поблагодарила за заботу.

А ещё я обнаружила рядом с пещерой ламинарию, просто настоящие заросли! Я сорвала небольшой кусочек длинного листа и прожевала. Конечно не тот вкус, что из банки, но мне понравился. Имея под рукой молоко и съедобные водоросли, я решила, что точно не пропаду.

Тем более, что я заметила, что китиха и её детёныш тщательно ищут и пытаются добыть странного вида палочки тëмно-зелëного цвета. Правда росли они преимущественно между камней, и достать их китам было сложно. А я легко просовывала руку и срывала. После чего угощала китиху и китëнка. Вскоре меня уже просто ждали у входа в пещеру. Они сами находили заросли этого растения, а мне оставалось только помочь его собрать.

Так продолжалось ещё несколько дней. По моим ощущениям прошло, наверное, уже почти две недели с моего появления здесь. Раны Чена подживали, рёбра переставали торчать из-под кожи. Но меня беспокоило, что он не приходит в себя.