Последние два года она делала все возможное, чтобы скопить деньги на учебу: жила дома с родителями, работала полный рабочий день, отказывала себе в развлечениях – лишь иногда выбиралась в кино; но, хотя сама она по-прежнему хотела учиться, приоритеты ее родителей изменились. Теперь они смотрели на колледж как на такое место, где она может найти хорошего мужа.

Джанин посмотрела на нее.

– Вечерние занятия, но… – Она не договорила свою фразу.

– Я не хочу об этом думать, – мгновенно ответила Сью.

Джанин поежилась.

– Они сказали, что в его теле совсем не было крови. Будто ее высосал вампир или что-то в этом роде.

– Веселая мысль, чтобы начать день.

– Ну, ты сама начала.

– Нет, не я. Ты. Я просто сказала, что хочу посещать несколько курсов.

– Ну, вот почему мне нужно успеть вовремя. Не хочу, чтобы меня перевели в ночную смену. Я готова даже какое-то время подлизываться к начальству, но мне не хочется работать одной за этим прилавком посреди ночи. Во всяком случае, пока какой-то сумасшедший слоняется в округе.

Сью свернула с шоссе 370 на дорогу к «Рокинг Ди» и взглянула на часы. Джанин могла опоздать на минуту, не более того.

– Тебя подвезти домой сегодня вечером? – спросила Сью подругу.

Джанин отрицательно покачала головой.

– Меня кто-нибудь подвезет.

– Ты уверена?

– Да. Спасибо, что подвезла. Ты меня просто спасла.

Сью остановилась на парковке перед домом в стиле ранчо, служившим вестибюлем. Она взглянула на стилизованные под Дикий Запад здания и на фальшивые валуны вокруг плавательных бассейнов. Ее всегда удивляло, что люди из других городов могут платить бешеные деньги, чтобы провести несколько дней здесь, в Рио-Верди. Она бы скорее заплатила за то, чтобы уехать из городка хотя бы на несколько дней.

– Что ты делаешь в пятницу? – спросила ее Джанин, выходя из машины.

– У меня пока нет планов. А что?

– Давай тогда придумаем что-нибудь. Может быть, сходим в кино?

– Звучит привлекательно, – сказала Сью. – Позвони мне.

– Хорошо, попозже.

Сью видела, как подруга поднялась по ступенькам на крыльцо ранчо, потом отвернулась, включила передачу и поехала домой.

На благотворительной распродаже было много поношенного нижнего белья, и Софокл Джонсон все его скупил.

Обычно они одежду сортировали по цвету – голубое с голубым, белое с белым, бежевое с бежевым, – но нижнее белье все было перемешано, без всякого внимания к цветам и фасонам, и Софокл просто снимал все подряд с вешалки, даже не пытаясь проверить, в каком состоянии белье. Многие женские трусики и пояса были, вероятно, грязными и поношенными, а мужские трусы заляпаны пятнами, но его это не волновало. Он повесил все белье себе на руку и прошел по проходу мимо полной женщины, от которой исходил сильный и неприятный запах, потом подошел к прилавку и наконец свалил всю свою добычу на растрескавшееся и заклеенное скотчем стекло у кассы. Пожилая женщина-кассир посмотрела на него с удивлением и даже с испугом, но он не стал объяснять или намекать ей, зачем ему все это белье, и молча стоял, наблюдая за тем, как меняются цифры в окошке кассового аппарата.

– Девяносто пять, – сказала женщина.

Он заплатил, не проронив ни звука, подождал, пока продавец складывал купленное им нижнее белье в большой пластиковый пакет, а потом вышел из магазина и понес пакет к машине. Ухмыляясь, гордый собой, проехал через городок и вернулся в банк. Он опоздал: официальный обеденный перерыв закончился двадцать минут назад, но это не имело значения. Это было одним из преимуществ должности президента. Он мог сам устанавливать правила, и ему необязательно было им следовать.