так похожая на кровь…

Светлый вдруг притягивает меня к себе. Наплевав на все, прижимаюсь щекой к его груди и обнимаю за талию. Шепчу едва слышно, точно молитву Вездесущему, то ли жалуясь, то ли уговаривая:

— Арес, мне ведь учиться надо. На первом месте карьера, после — любовь и все прочее. Иначе никакой карьеры у меня уже не получится…

Чуть отстранившись, поднимаю руку и касаюсь скулы Ареса. Глажу его по щеке, пробегаю пальцами по шее вниз к груди — туда, где мягко сияет золотом крылатое солнце. Стоит коснуться рейдла, как мою кожу снова омывает золотым светом. Довольно улыбаясь, накрываю символ ладонью и чувствую, как мышцы светлого разом каменеют, а в живот мне упирается что-то подозрительно твердое…

— Эй! Ты что это задумал?!

И тут я осознаю, что это… Доказательство моей неотразимости, вот что это такое, если в общих чертах!

Краска моментально бросается в лицо.

— Но-но! — отстраняюсь и машу перед его носом указательным пальцем. — Никаких п-попс… по-плоз… по-полз-но-вений до свадьбы! — завершаю эту малосвязную тираду воистину эпическим: — Ик!

— Похоже, на сегодня и правда перебор с вином и эмоциями, — констатирует Арес, со вздохом снова притягивая меня к себе.

Но на этот раз в меня больше не тык… не упир… Мне ничем больше не угрожают, так что не спешу отстраняться. А светлый ласково гладит по голове, и мне хорошо-хорошо…

— Спать хочется, — подавив зевок, прижимаюсь щекой к теплому и неожиданно родному человеку, устраиваясь поудобнее.

Глаза тут же начинают слипаться.

— Колыбельную спеть?

Арес подхватывает меня на руки. На грани яви чувствую, как мы куда-то двигаемся, а потом сон окончательно затягивает в свои сладкие объятия, и в следующий раз я открываю глаза уже у себя в комнате. Лежу на кровати, а Арес Дарро сидит на противоположном ее конце и, положив мою ногу себе на колено, осторожно расшнуровывает высокий ботинок.

Некоторое время наблюдаю за ним из-под полуприкрытых ресниц, едва сдерживая довольную улыбку.

Закончив меня разувать, светлый подбирается ближе, и его пальцы касаются шнуровки корсажа на платье, ослабляя ее. Не успеваю возмутиться, как Арес накрывает меня одеялом. От подобной заботы и такта, на душе становится необычайно спокойно и тепло.

Похоже, я, и правда, могу ему доверять. Мне хорошо, когда он рядом, а значит…

— Подай мне ночнушку, пожалуйста, — прошу хриплым спросонья голосом. — Там в шкафу.

Арес не удивляется. Похоже, давно заметил, что я уже проснулась. Он подходит к шкафу, распахивает створки, и из его груди вырывается невнятный звук.

Ах, ну да! Там же моя коллекция белья. Кажется, и мне удалось смутить светлого», — глупо хихикаю, чувствуя себя хулиганкой.

Спать в неудобном платье, я не намерена, а подняться просто не смогу, так что…

Светлый справляется с заданием и сует мне в руки что-то эфемерное, явно не из повседневного гардероба. В полумраке плохо видно, что именно, но определенно ночная сорочка. Наверное, я купила ее в честь очередной отличной отметки, но, как водится, так ни разу и не надевала.

Так почему бы и не сейчас?

Начинаю стягивать платье, и Арес тактично отворачивается и даже отходит к окну. Стоит, старательно делая вид, что крайне заинтересован происходящим снаружи. Рассматриваю то, что он мне принес. Так и есть. Эта ночная сорочка явно не располагает к спокойному сну.

Коварно улыбаясь, переодеваюсь, но тут же, застеснявшись, натягиваю одеяло до подбородка. Мне неловко, но и не хочется, чтобы светлый уходил.

— Арес? — зову сквозь дрему, стремительно уносящую меня в свои сладкие объятия. — Арес я… — пытаюсь продолжить, когда он снова подходит.