– Ты не виновата в том, что мальчик умер, – успокаивала ее Даша. Ее жизнь сильнее потрепала, а ее ребенок жив и здоров.

– Не уверена. Он все болячки мои себе забрал. И скончался. А теперь не знаю, как об этом сказать мужу. Он там, в Америке, скупает игрушки, одежду, даже ту, до которой наш сын дорос бы только через полтора года. У нас и детская оборудована…

Тогда Дашутка еще не понимала, к чему был затеян этот разговор. Главврач глаза раскрыл. И озвучил сумму, за которую у нее готовы купить сына. Она согласилась бы и на меньшую. Но виду не подала. И выторговала еще пару сотен на операцию, о которой давно мечтала.

Выписавшись из роддома, Даша и думать забыла о сыне. С глаз долой – из сердца вон. Тем более он в нем не успел поселиться.

А полтора месяца назад случилось то, чего не могло и в страшных снах присниться. Дарья встретила ту женщину! Да не случайно, та поджидала ее у дома, в котором она выросла. Приехала проведать сестру Ларису, смотрит, знакомое лицо. Не сразу поняла, кто перед ней, пока не увидела шрам на скуле. Когда-то на его месте была татуировка черепа. Привет из рокерской молодости!

– Ничего себе ты изменилась, – присвистнула женщина. – Другой человек просто.

– Вы кто? – сыграла под дурочку Дарья.

– Ой, только не надо кривляться. Ты знаешь – кто. Я тебя пасу не первый день. Помню, как подвозила тебя сюда после роддома. Улица Маршала Жукова, дом 7. Я в девичестве Жуковой была, а родилась седьмого июля. Грех забыть, скажи? – Даша молчала. – Я думала, ты по-прежнему в этом доме живешь, а оказалось, замуж вышла, переехала. Жаль, соседи не в курсе, куда, а у сестры твоей я не стала спрашивать, боялась спугнуть…

Дарья понимала, что хорошего ждать не приходится. Но чего именно ждать, тоже не понимала.

– Жаль, не навела о тебе справок тогда, пять лет назад, – продолжила бывшая рокерша. – Была горем убита, растеряна, напугана, не соображала совсем… Ты же шмара, гопница, дебилка. Отброс общества. Но ты так приятно выглядела и убедительно рассказывала историю своего залета от солдатика, который, как дембельнулся, о тебе забыл, хоть и обещал жениться.

– Это не враки, а правда! – И это было действительно так.

– Сколько через тебя этих солдатиков прошло? Рота, взвод? А от чего твоя бабка умерла?

– От инсульта.

– Который произошел во время самосожжения? Она же чокнутой была. И вроде бы через поколения передаются психические отклонения, но в случае вашей семьи – через два. Хотя в тебе я тоже не уверена.

– Я не понимаю, к чему ты ведешь?

– Твой сын неадекват. Мы делали все для того, чтобы он нормально развивался. Но Нео необучаем.

«Вы назвали сына Нео? И кто после этого неадекват?» – хотела парировать Даша, но не смогла вставить и слова.

– Муж поражался тому, что ребенок тупой, – не замолкала женщина. – Еще и психованный. Мы к каким специалистам только не обращались, никто не смог помочь. Еще Нео совсем на нас не похож. Ни на мужа, ни на меня. На тебя, теперешнюю, немного. Скулы, разрез глаз. Супруг сделал анализ ДНК. Тот показал, что Нео не его сын.

– Пришлось рассказать правду?

– Да. И доказать, что он и не мой сын тоже. Но нашу семью это не спасло. Муж ушел. Точнее, выгнал меня из нашего дома вместе с Нео. Оставил без алиментов. Поэтому я уезжаю в Болгарию. Благо смогла там купить себе домик.

– А как же Нео?

– Он остается с тобой. Я возвращаю тебе сына.

– Он же не вещь.

– Ты его продала, значит… – И развела руками.

– Но по документам Нео – твой сын. Я не писала отказ, мы все оформили так, будто мой ребенок погиб.