Изабель надеялась, что необычный визит будет приятно волнующим, а он оказался просто кошмарным. Больше всего на свете она теперь хотела, чтобы Джонатан Вейланд не приезжал.

Гости – это ужасно, и новых Изабель ни за что не хотела.

План был такой: незаметно пробраться на борт судна, задержать контрабандистов и избавиться от инь-фэня. А ребенок ничего об этом не узнает.

Было почти приятно снова оказаться в одной из узких обтекаемых лодок Сумеречных охотников. Брат Захария в детстве катался по озерам в Идрисе на тримаранах, а однажды его парабатай угнал один такой, и они доплыли до самой Темзы. А теперь они с раздраженным Робертом Лайтвудом и парой вампиров воспользовались таким же тримараном, чтобы пройти по черным ночным водам реки Делавэр вниз от Камденского порта. Лили все время жаловалась, что они уже чуть ли не в Филадельфии, но вот лодка подошла к огромному грузовому судну. На его сером борту было выведено синими буквами: «Торговец рассветом». Они дождались подходящего момента, и Роберт закинул крюк на борт.

Брат Захария, Рафаэль, Лили и Роберт Лайтвуд забрались на корабль и проникли в пустую каюту. Им показалось, что простецов на борту вообще нет. Затаившись в каюте и прислушиваясь к голосам, они пересчитали контрабандистов и поняли, что их намного больше, чем предполагалось.

– Ого, Брат На-Коленки-Запрыгария, – прошептала Лили. – Кажется, придется с ними драться.

Эта перспектива, казалось, ее только радовала. Она подмигнула и стянула флапперскую головную повязку из перьев со своих расцвеченных желтыми прядками волос.

– Она настоящая, двадцатых годов, так что не хочу ее испортить, – объяснила Лили и кивнула на Рафаэля. – У меня она даже дольше, чем вот он. Он-то – с пятидесятых. Джаз-девушка и юнец-бриолинщик захватывают мир.

Рафаэль закатил глаза.

– Воздержись от прозвищ. Они чем дальше, тем хуже.

– Не воздержусь, – рассмеялась Лили. – Один раз Захария – всегда сновария.

Рафаэль и Роберт Лайтвуд посмотрели на нее с отвращением, но Захария ничего не имел против прозвищ. Смех он слышал нечасто.

Но он волновался за ребенка.

Нельзя допустить, чтобы Джонатана испугали или ранили, сказал он.

Роберт кивнул, вампиры сохраняли равнодушный вид, и тут за дверью раздался мальчишеский голосок.

– Я ничего не боюсь, – произнес он.

«Джонатан Вейланд», – решил Захария.

– Тогда почему ты задаешь столько вопросов о Лайтвудах? – спросила какая-то женщина. В ее голосе звучало раздражение. – Они берут тебя к себе и не станут дурно обходиться с тобой.

– Да мне просто интересно, – сказал Джонатан.

Он явно изо всех сил старался, чтобы его слова звучали беззаботно, и выходило это у него неплохо. Говорил он почти развязно. Кого угодно это бы убедило, подумал Брат Захария.

– У Роберта Лайтвуда есть кое-какое влияние в Конклаве, – заметила женщина. – Надежный человек. Я уверена, он заменит тебе отца.

– У меня уже был отец, – ледяным, как ночной ветер, тоном произнес Джонатан.

Женщина промолчала. На другом конце каюты Роберт Лайтвуд стоял, склонив голову.

– Но вот мать… – с некоторым сомнением произнес Джонатан. – Миссис Лайтвуд – какая она?

– Мариза? Я ее почти не знаю, – ответила женщина. – Трое детей у нее уже есть. С четырьмя будет трудновато.

– Я не ребенок, – сказал Джонатан. – И неприятностей ей не доставлю.

Он помолчал и заметил:

– Тут на борту много оборотней.

– Уф, выросшие в Идрисе детишки такие утомительные, – вздохнула женщина. – Что ж, как ни печально, оборотни, – это правда жизни. Разные существа – они повсюду. Иди в кровать, Джонатан.