– Кто прибыл на место первым? – спросил Йона.

– Двое полицейских… Рольф Викнер и Сонья Раск. А я сам был здесь… скажем, без четверти шесть и тогда же позвонил прокурорше… Она, естественно, чуть не обоссалась и давай названивать в Стокгольм… Вот вас и накачали нам на шею. – И Гуннарссон неприязненно улыбнулся Йоне. Комиссар спросил:

– Кого-нибудь подозреваете?

Гуннарссон длинно вздохнул и менторским тоном произнес:

– Мой долгий опыт подсказывает мне, что лучше предоставить расследованию идти своим чередом… Надо найти людей, начать слушать свидетелей, проверить подлинность улик…

– Можно зайти в дом посмотреть? – Йона глянул на дверь.

– Я бы не советовал… скоро будут фотографии.

– Мне надо посмотреть на девочку, пока ее не унесли.

– Там какое-то тупое зверство, очень жестокое. Преступник – взрослый, очень агрессивный. Жертву после смерти положил в ее собственную постель. И все по-тихому. Потом уже одна девица пошла в туалет и наступила в лужу крови, которая вытекала из-под двери.

– Кровь была теплая?

– Слушайте… с девчонками не так уж легко, – замялся Гуннарссон. – Они напуганы и все время как бешеные, неуправляемые, полицейских не слушают, только орут на нас и… Им тут понадобилось пройти за ограждение, забрать кое-что из комнат – айпод, гигиеническую помаду, куртки, а когда мы отводили их в другой корпус, поменьше, две девчонки удрали в лес.

– Как удрали?

– Мы их уже нашли, но… надо бы, чтобы они сами вернулись. А они валяются на земле и требуют, чтобы им дали прокатиться на плечах Руффе.

Йона надел защитный костюм, поднялся по ступенькам и вошел в дом. В прихожей жужжали прожекторы, воздух уже нагрелся. Мощные лампы освещали каждый уголок. В воздухе мягко толклись пылинки.

Комиссар медленно приблизился к табличкам с номерами, которые криминалисты уже расставили на широких половицах. Какая-то доска упала на пол, и осколки стекла сверкали под ярким светом. Кровавые отпечатки сапог шли по коридору к входной двери и обратно.

В доме сохранился старинный крестьянский дух. Трафаретные рисунки на стенах светились, бледно-разноцветные, и традиционные далекарлийские крупные цветы и небывалые растения извивались по стенам и дымоходам.

В глубине коридора криминалист по имени Джими Шёберг светил на черный стул зеленой лампой – он уже нанес на стул раствор, помогающий обнаружить следы крови.

– Кровь? – спросил Йона.

– На этом стуле – нет, – пробормотал Джими и продолжил свои поиски при помощи зеленого света.

– Нашли что-нибудь неожиданное?

– Эриксон звонил из Стокгольма, велел даже мушиного дерьма не трогать, пока Йона Линна не даст отмашку, – улыбнулся техник.

– Весьма благодарен.

– Так что, по-хорошему, мы еще и не начинали. Расставили эти чертовы метки, всё сфотографировали, засняли на камеру и… я позволил себе взять на ватную палочку образец крови из коридора, отправлю в лабораторию.

– Отлично.

– А Сири сняла отпечатки в прихожей, пока они не пришли в негодность…

Криминалист Сири Карлссон сняла латунную ручку с двери изолятора. Она аккуратно положила ручку в бумажный пакет и подошла к Йоне и Джими.

– Он пришел одним глазком глянуть на место преступления, – пояснил Джими.

– Там что-то чудовищное. – Рот Сири был закрыт маской. Глаза усталые, испуганные.

– Это понятно.

– Может, лучше посмотрите фотографии? – предложила Сири.

– Это Йона Линна, – сообщил ей Джими.

– Простите, я не знала.

– Я просто наблюдатель.

Сири опустила глаза. Когда она снова подняла взгляд, под глазами появилась краснота.

– О вас все говорят. А я хочу сказать… я… мне наплевать на это служебное расследование. Работать с вами – это очень здорово, по-моему.