На шее магистра Таора и остальных магов висели слабо светящиеся амулеты, сообщавшие об их принадлежности к Братству Света. Вот только эти амулеты внезапно погасли, а маги ощутили холодную пустоту там, где привыкли ощущать мягкое тепло светлого алтаря. Фанатик перевел взгляд на посмеивающегося варвара – тот почему-то не телепортировался, хотя он уловил перемещение крупного объекта. В этот момент ему все стало ясно.
– Что ты наделал, глупый мальчишка-а-а?.. – в отчаянии застонал магистр. – Тебя бы всего лишь допросили и поставили на место… А-а-а…
– Приговор вынесен и приведен в исполнение, – холодно заявил Артем. – С Его полного одобрения.
Он действительно чувствовал, что Судия очень доволен происшедшим, фанатики, похоже, достали до самых печенок даже бога Справедливости. Юноша ощутил, как его глаза начинают наливаться яростным белым светом, а тело перестает слушаться.
Эта картина настолько потрясла магов Братства, что они замерли с раскрытыми ртами, сразу осознав, кого видят перед собой.
– Ава-а-ата-а-а-ар… – еще отчаяннее простонал магистр, схватившись за голову, размер совершенной высшими братьями ошибки начал постепенно доходить до него. – Суди-и-и… Но мы же не-е-е знали-и-и… Простите-е-е…
– Вы превысили меру моего терпения! – загремел нечеловеческий, пробирающий до костей голос.
– Но мы же Свету служили-и-и… – фанатик раскачивался из стороны в сторону, его буквально колотило.
– Вы служили не Свету, и исключительно собственной алчности! – отрезал бог Справедливости. – А теперь вы сдадитесь людям моего аватара и расскажете им все, что они пожелают узнать, ничего не скрывая. Если попытаетесь что-то скрыть, то после смерти попадете в мои руки и очень пожалеете о своей глупости. Я все сказал! Выполняйте.
Ощущение присутствия Судии исчезло, яростное свечение глаз Артема погасло, и он облегченно встряхнулся. Выносить божество в своем теле с каждым разом становилось все труднее, однако и давало это многое. Он успел убедиться, что после каждого случая его магические каналы росли и укреплялись, и сейчас они уже были толще каналов многих архимагистров. Вот только знаний и опыта это совершенно не заменяло, поэтому учиться предстояло еще долго.
От края площади к Артему поспешно направился господин Аньехи, который, как выяснилось, успел прибыть и наблюдал за всем происходившим своими глазами. А теперь изнывал от нетерпения – очень уж хотелось выяснить, что случилось с резиденцией Братства. То, что оно уничтожено, второй секретарь понял, идея молодого лорда сработала на все сто, но как именно и что там сейчас? Если Братства больше нет, то корона обязана чужаку самим своим существованием – спецслужбы королевства выяснили, что до переворота светлых осталось не больше полугода, но ничего не могли с этим поделать. Как хорошо, что молодой лорд такой бессребреник, пусть даже рядом с ним проныра Рукоед отирается, но он не хозяин. Вот был бы хозяином, тогда стоило бы опасаться не только за кошелек, но и за свою свободу – гоблин бы любого и в рабство продал, не постеснялся. Редкая, патентованная сволочь.
Выслушав короткий рассказ Артема и заверение в том, что на месте резиденции теперь лавовое озеро, господин Аньехи покивал, жадным взглядом чуть ли не ощупывая сдавшихся магов Братства, настолько ему не терпелось приступить к допросам. После приговора Судии фанатики добровольно сдались, а молодой лорд с заметным облегчением передал их тайной страже Таланга. Понятно, не желает сам заниматься всей этой грязью.
А вот подошедший следом за десантниками Рукоед выглядел сильно разочарованным, уж он-то понимал, что пленники обязательно выдадут, где огромная казна Братства, в резиденции ее вряд ли хранили, он бы ни гроша никому из нее не отдал, а так, из-за растяпистости сюзерена, вся казна достанется королю. Но делать было нечего, поздно, и гоблину пришлось смириться, хоть он и высказал Артему дома все, что думал. В соответствующих выражениях. На это тот недовольно пробурчал, что предупреждать надо. Мог бы через имплант попросить, чтобы не отдавали пленников тайной страже. Рукоед от огорчения даже побился головой об стену – вот теперь точно винить некого, сам виноват. Забыл про эту проклятую штуку в голове, совсем, напрочь забыл. В конце концов гоблин огорченно махнул рукой и плюнул на сожаления, смысла в них не было ни на грош. Шанс упущен.